Катерина.
Катенька Говнючкина, несмотря на свою не совсем благозвучную фамилию, была прелестным существом десяти лет от роду, ростом — чуть повыше стиральной машины и веселыми конопушками на круглом курносом лице. Нравом она пошла в отца, шутника и балагура Павла Я ковлевича; худощавостью и малахитовым блеском глаз - в мать, стройную и флегматичную Алену Дмитриевну, а исключительной вредностью — в бабушку Дашу, Дарью Сергеевну, которой в этом году стукнуло восемьдесят. Старушка была еще та штучка, и по мнению главы семьи (а свое мнение он на всякий случай держал при себе), теща, если и не до конца выжила из ума, то находилась очень близко к этому блаженному состоянию.
Любимая теща, несмотря на преклонные годы, была на редкость шустрой и неугомонной: встав в пять утра, шаркала в ванную, потом на кухню, чем-то долго гремела в шкафах и холодильнике, тихо причитала и сердито шепталась с домашним любимцем — котом Тимофеем. Тимоше исполнилось 15 лет, по кошачим меркам — глубокий пенсионер, а как известно, два пенсионера в одной семье — это уже перебор!
Как-то ночью, проснувшись по малой нужде, Катенька увидела на кухне дивную картину: бабушка Даша за столом, Тимофей — на столе, щурясь от удовольствия, дружно лакали ядреную вишневую наливку. Бабуля, как и полагается — из кружки, а он — из своей миски. Судя по ополовиненной двухлитровой банке — шли по третьему кругу. Воровато перекрестившись, старушка спрятала оставшееся в шкафчик и, сладко причмокивая, отправилась на покой. Внучку она не заметила. А Тимоха, очумело помотав головой, потянулся, зевнул, примерился и сиганул на пол.
Говорят, у кошек потрясающий вестибулярный аппарат, прыгают и лазают по заборам похлеще циркачей на арене! Возможно, так оно и есть. Но не в этот раз.
То ли котяра перебрал наливки, то ли его подвел кошачий глазомер, только Тимофей со всего маху врезался в холодильник, отлетел на середину кухни, встал и, хромая на все четыре лапы, как-то боком, по- крабьи, отправился спать, сшибая по пути косяки и домашнюю обувь в прихожей.
Так, в восемь лет Катеньке стало понятно, почему иногда по утрам набожная бабушка впадала в ступор, поминала чертей и искала пятый угол в своей уютной комнатке. А Тимофей, вместо любимого дивана, целый день дрыхнет или в кадке с фикусом, или на сливном бачке унитаза, или просто посреди зала, наплевав на приличия в буквальном смысле
этого слова
Аким Акимыч.
.
Катерина не знала, что за этими ночными посиделками уже полгода наблюдает пятый член ее славной семейки — Аким Акимыч. Так домочадцы звали серого попугая Жако, живущего в большой проволочной клетке в нише под антресолями. Два года назад его притащил друг отца, дядя Вова, уезжающий за границу. Красочно расписав кроткий нрав своего пернатого друга, его привычки и любимые блюда, гость прихлопнул с отцом поллитровку «беленькой», прослезился и стал прощаться. Уже на пороге бывший владелец говоруна тяжко вздохнул и выдал загадочную фразу: «С его талантами, да в Думе...»
С тем дядя Вова и отбыл в Европу к молодой жене-немке, променяв свою шикарную комнатку в коммуналке на невзрачный двухэтажный особняк с газоном и бассейном.
Истинный смысл сказанного дошел до Петра Яковлевича только спустя сутки, когда попугай, мрачно оглядев свои новые аппартаменты, притихших хозяев и валявшевася в отключке кота, скрипучим голосом подытожил: - Приехали, бл...ь!
Однако, время лечит. Уже через пару недель Акимыч деловито расхаживал по паласу, звонко хрустел грецкими орехами и смотрел бесконечные сериалы для домохозяек, благо клетка не запиралась. Хозяева относились к новому постояльцу вполне дружелюбно: в душу не лезли, голодом не морили, гадости говорить не заставляли.
Попугай был умен, опытен, на провокации не поддавался. На бабушку он внимания не обращал — что взять со старухи.. А вот с котом они заключили негласный договор о ненападении. Хотя и не сразу.
Тимоха, когда птица впервые спланировала на пол, забыв про старческую подагру и распушив хвост, вдруг возомнил себя охотником в джунглях, эдаким тигром-Шерханом! В молодости он неплохо ловил мышей, даже придушил на улице здоровенную крысу; а тут какя-то птица, пусть и заморских кровей. Но понаблюдав, с какой легкостью крошатся орехи под ударами мощного черного клюва и представив, что будет, если этим клювом долбануть по кошачьей голове... Причем, не какой-то абстрактной голове, а его, родной, Тимохиной!...
Котяра презрительно сощурился, развернулся, шаркнул лапой и отправился к своей миске, всем своим видом показывая: - Ладно. Живи пока, гнида!
Оно и понятно — лучше худой мир, чем хорошая война...Ешь, спи да смотри по «ящику», как политики- депутаты друг дружку помоями обливают.
Особенно попугаю нравился один мужик. Сразу видно — свой, родной, истинный россиянин: кулаки крепкие, взгляд прямой, голос зычный! То в собеседника газировкой плеснет, то бабенку в Думе за волосы оттаскает. Кр-р-расота!!! А иногда такое по «ящику» загнет — неделю полстраны хохочет! Куда там Мише Задорнову с его задоринками.
Акимыч блестящим глазом покосился на Тимоху, мирно дремавшего на диване: вот бы этому хвостатому да стаканом, да по морде!..
Попугай чистил перышки, лакомился морковкой и курагой, в общем, наслаждался покоем. И не ведал, что совсем скоро, через каких-то два часа его безмятежная попугаячья жизнь превратится в АД. А воплощением этого Ада станет маленькое конопатое ЧУДОВИЩЕ с большими зелеными глазами... Звали это ЧУДОВИЩЕ — Катенькой...
. Павел Яковлевич.
Катенька стояла в углу и молча страдала. Уткнувшись лбом в стенку и заложив руки за спину, худенькая и такая трогательно-беззащитная в своем домашнем халатике, она вызывала всеобщее сочувствие и жалость. Нарочито громко топая и кряхтя, Дарья Сергеевна недовольно поглядывала то на зятя, то на Тимофея. Кот, проявляя солидарность, уставился своими хитрыми глазищами на попугая. Аким Акимыч, почуяв неладное, бросил кромсать чернослив и на всякий случай бодро прокаркал:
- Пр-р-роизвол!
Хотя, по его мнению, эту маленькую паршивку вместе с облезлым котом давно пора бы скормить бразильским крокодилам или людоедам из племени « УМБУ-ЮМБУ»! Но мнения попугая никто не спрашивал. А жаль...
Отец, не выдержав гнетущей атмосферы, заглянул в комнату дочери, постоял с минуту и вздохнув, пошел на кухню курить. Своих решений он никогда не менял.
Парадокс заключался в том, что Павел Яковлевич очень любил свою единственную дочь. Поздний и оттого еще более желанный ребенок, Катюха была одновременно и его гордостью, и головной болью. Самое интересное, что если бы не та давняя командировка (кстати, должен был ехать напарник, но сломал руку) то, возможно, и Катюхи не было бы на свете. А приключилось следующее...
.
В конце девяностых, тридцатидвухлетний мастер по холодильным установкам, тогда еще просто Паша, колесил по нашей необъятной Родине, меняя фреон, города и женщин. Девчонкам нравился улыбчивый, озорной здоровяк с роскошной шевелюрой, умеющий поддержать и разговор, и компанию, и материально. Короче говоря, женщин у него было как звезд на небе; только с рассветом они исчезали так же тихо и бесследно, как те же самые звезды.
В то бурное и сумасшедшее время здоровый, малопьющий и головастый спец по холодильникам ценился ничуть не меньше крутых парней на иномарках, живущих широко и красиво. Конечно, джакузи, «МЕРСЕДЕС» и загородный домик с зимним садом — это здорово! Только частенько этих новоявленных бизнесменов с печальной музыкой провожали на кладбище или тихо и без оркестра закапывали где-нибудь в лесу. А нормальные бабы хотели нормальных мужиков, а не потенциальных клиентов городского морга!
Однако все попытки захомутать Павлика, как его ласково называли многочисленные подруги, заканчивались неудачей. Ну зачем, спрашивается, связывать себя брачными узами, когда женского тепла и так в избытке? Вот и жил Павел легко и непринужденно, покоряя провинциальных красавиц, пока судьба не забросила его в маленький городишко со смешным названием Заковряжинск
.
На местном МОЛКОМБИНАТЕ, к слову - единственном в городе, затеяли реконструкцию. Новыве владельцы планы строили грандиозные, оборудование завезли импортное, платили не скупясь. Только крутись! Но в роду Говнючкиных умели не только за юбками бегать, но и пахать по-черному. И Павел пахал! Целыми днями он что-то паял, калибровал, настраивал и прогонял — всего и не перечислить.
Но работа — работой, а кто скрасит длинные августовские ночи? Верный своему правилу наловить рыбки в любом озерке, даже если оно меньше городской лужи, Павлик уже на вторые сутки закрутил роман с пышнотелой и крутобедрой администраторшей гостинницы, где он остановился. Но здесь парню, прямо скажем, не повезло.
Нинель — так звали очередную пассию — оказалась дамочкой на редкость бойкой и напористой!
Как-то ночью, когда умиротворенный Павел мягко проваливался в сон, Нинель, опрокинув стопку ликера и тут же налив вторую, прижалась к нему тяжелой, теплой грудью, зашептала жарко:
- Пашенька, миленький, давай поженимся! У меня и квартирка есть, и дача у воды. Заживем с тобой по- человечьи, как люди... А, Пашенька?
Женщина забыла сказать, что в довесок к малосемейке на окраине и скворечника с огородом за речкой прилагается еще пятилетний пацан, брат-алкоголик, больной отец и непогашенный кредит за прошлогоднюю поездку в Турцию. Но и без этих сведений Паша загрустил.
Женитьба в его планы никак не входила. А до сдачи КОМБИНАТА еще два дня. И что делать? Опять упреки, слезы, истерика?
Спас ситуацию ( как это ни кощунственно звучит) ишемический инсульт лобных долей, осложненный диабетом второй степени.
Если перевести с медицинского — пожилого отца несостоявшейся невесты хватил удар.
Нинель укатила к родителям, Паша вздохнул свободно.
Август заканчивался. Порядком надоевший зеленый глянец листвы то тут, то там прорезали яркие пятна охры и желтизны. Еще пару недель - и деревья заиграют всеми немыслимыми красками и оттенками наступающей осени. А пока...
МОЛОКОЗАВОД выдал первую продукцию, все работало как часы. Накануне Генеральный устроил небольшой банкет, пожал наладчикам руки, сказал добрые слова. Даже выдал премию в конверте, что вкупе с полученным в кассе составило приличную сумму. Оказывается, и среди бизнесменов порой встречаются приличные коммерсанты, а не только хапуги и крохоборы.
.
Павел стоял на крыльце гостиницы и решал: как же убить этот последний вечер?
Через несколько часов, с первыми петухами скорый ЧЕЛЯБИНСК-МОСКВА увезет его из этого провинциального городка с его размеренным ритмом, звонкой церковкой на пригорке и шумным базаром на площади. И останутся уютные улочки, медленная речка и рыдающая Нинель на самом донышке его памяти, исчезая в дымке воспоминаний.
Грустно уезжать, зная наперед, что больше никогда в это место не вернешься. И пойди сейчас Павлик в ближайшее кафе, чтобы выпить чашку кофе, или на тихую речку, чтобы искупаться, наверное так оно и было бы. Но Павел решил иначе. И судьба понеслась к нему навстречу со скоростью фирменного поезда ЧЕЛЯБИНСК-МОСКВА, ломая привычки и планы, задумки и желания; но самое главное — его холостяцкую жизнь, которой так гордился Паша Говнючкин...
Катастрофа.
У детей — все как у взрослых. Почти... Конечно, масштаб помельче, голосок потоньше, комплекция пожиже, зато амбиций, эмоций и страстей — через край!
Взять, к примеру, какой-нибудь третий «Б» простой средней школы без всяких уклонов и прочих, ныне модных, штучек.
БОТАНИКИ - они и есть БОТАНИКИ: тихие, флегматичные зубрилки, как правило — твердые хорошисты и отличники, они грызут гранит науки с таким упорством и остервенением, с каким шахтерский комбайн перемалывает угольные пласты. И если, не дай БОГ получают тройку, то слез и истерик — на неделю! Причем мамаши этих «вундеркиндов» переживают за оценки гораздо сильнее своих умненьких чад
Из БОТАНИКОВ впоследствии получаются неплохие врачи- гинекологи, научные сотрудники разных НИИ, репетиторы, риэлторы и главные бухгалтеры крупных компаний по производству детских подгузников. Они знают, чего хотят, и верят, что это получат
ПОФИГИСТЫ... Для этой братии что школа, что зоопарк — все едино, лишь бы не кусали! Чего хотят — неизвестно, что нужно — неясно. Но похоже это их совсем не смущает. Если такого ПОФИГИСТА в будущем, не дай БОГ, назначат директором мебельной фабрики, то продукция этой фабрики будет походить на что угодно, только не на мебель.
А вот кто нигде не пропадет, так это ПАИНЬКИ (лапоньки, рыбоньки, солнышки)! Учителя их любят, родители обожают, сверстники периодически бьют. Всегда ласковые и опрятные, они смотрят в глаза преданно и восхищенно! Про таких говорят: «Ласковый телок две матки сосет...» Это точно: так присосутся — хрен оторвешь!
По жизни они скользят, как паучки-водомерки по водной глади; другие плывут захлебываясь, булькают, иные уже утопли, а эти — сухонькие, веселые, непотопляемые.
Чиновники средней руки, депутаты-горлопаны, замминистры и атташе посольств — из этих, из ПАИНЬКОВ. Не имея своего мнения, имеют много связей и еще больше дензнаков.
ЛИДЕРЫ... ЛИДЕРЫ есть везде: и в яслях, и в детском саду, и уж тем более в школе. Они — натуры сильные, умеют направлять, управлять и страсть как любят командовать. Собирая деньги на подарок любимому учителю или записывая желающих поехать в Оперный Театр (а попробуй не пожелай!), они подсознательно примеряют на себя роль будущего ГУРУ. ЛИДЕРЫ по успеваемости далеко не лучшие, но компенсируют это огромным темпераментом и железной самодисциплиной. Отнюдь не дураки, они, в отличие от умных, лезут в гору, карабкаясь все выше и выше. Но, отдышавшись наверху, высматривают вершину покруче и опять лезут!
Для таких жизнь и карьера — слова-синонимы, а что порой приходится топать по головам друзей и близких, так извините — это неизбежная плата за обладание властью.
Именно из таких упрямцев через двадцать-тридцать лет вырастают знаменитые хирурги и конструкторы, олимпийские чемпионы и Нобелевские лауреаты, президенты корпораций и просто ПРЕЗИДЕНТЫ.
Помню, как мы — третьеклашки — в застойных семидесятых собирали металлолом. Соревновались классами. Ржавые кастрюли и велосипедные рамы, гнутая арматура и старые кровати с панцирной сеткой — все шло в зачет, в общую копилку. На кону — бесплатная поездка в ЦИРК, а железа на всех не хватало. Понятно, что конкуренция жесточайшая!
А в соседнем «В» учился Леха Самохин — вечный троечник и прирожденный ЛИДЕР.
ВЦИРКЕ он никогда не был, а так хотелось посмотреть на мартышек, медведей и слонов. Так вот, обладая недюжинным организаторским талантом и потрясающим даром убеждения, этот Самохин умудрился всех убедить, всех организовать и направить всю энергию своего класса на воплощение своей голубой мечты!
Когда наш дружный коллектив, бросив на весы последнюю чугунную сковороду (видимо спертую кем-то из наших у родной бабки), уже предвкушал победу, на горизонте появился Самохин со своим верным электоратом и богатой добычей.
На землю с глухим стуком упали: две здоровенные железные гусеницы, какой-то огромный замысловатый агрегат размером с холодильник «ЗИЛ» и блестящая вогнутая железяка, которой с легкостью можно было прихлопнуть полкласса.
Тут и без весов стало ясно, кто поедет смотреть мартышек.
Мы завистливо косились на внушительную груду железа: Ай да Леха, ай да пройдоха! Обскакал, обмишурил...
Но в ту самую минуту, когда наш директор школы Вениамин Архипович собирался вручить победителям почетную грамоту и премию на поездку в ЦИРК, в школьный двор въехали черная «ВОЛГА» с сердитым дядькой, милицейский «УАЗик» с озабоченными сержантами и Мухтаром на поводке и автокран с порожним грузовиком. А следом притопал бледный, перепуганный мужичонка в ватнике и с сивушным перегаром.
Через минуту разразился грандиозный скандал!
Оказалось, что на ближайшей стройке, в эту субботу не работающей по причине отсутствия то ли кирпичей, то ли раствора, стоял почти новенький бульдозер. Стоял он за высоченным деревянным забором под надежной, как тогда казалось, охраной.
После молниеносной разведки выяснилось, что сторожа в будке нет, зато есть огромная дыра в заборе, через которую можно спереть хоть башенный кран, хоть полдома с подъездом. Но кран — вон какой больш-о-ой. Да и мороки много
. Вобщем, под руководством мудрого вожака, молча и сосредоточенно, с решимостью голодной саранчи все двадцать девять школяров третьго «В» (включая девочек) набросились на несчастный бульдозер аки кровожадный зверь на невинное дитя.
И через каких-то полчаса гордость Челябинского тракторного завода лишился обеих гусениц, двигателя с бензобаком, мощного отполировнного отвала и высокой выхлопной трубы с симпатичной круглой крышечкой!
Как школьникам удалось оттащить все это богатство на добрых полкилометра и не привлечь внимания — осталось загадкой. Видимо, учли опыт древних египтян по сроительству своих знаменитых пирамид.
- А где же была охрана? - спросит читатель.
Самое обидное заключалось в том, что сторож Вася, приняв с утра на грудь, во время этого наглого, беспардонного грабежа безмятежно похрапывал в кабине злополучного бульдозера! Проснулся Вася от жажды и от ощущения невосполнимой утраты. Снаружи что-то загремело, потом затихло. Чьи-то проворные пальчики пытались открутить никелированную ручку от дверцы. Открутили. Затем открутили вторую. И все стихло. А сторож Василий замурованный, униженный и ограбленный тоскливо завыл...
Школьный дворик опустел. После взаимных упреков, обвинений и извинений автокран с трудом погрузил похищенное на грузовик и укатил.За ним укатили менты и дядька на «ВОЛГЕ», забрав непутевого сторожа.
Директор был краток, суров и беспощаден: попало и третьему «В», и организатору, а заодно и всем остальным, так сказать, за компанию. И в ЦИРК никто не поехал.
Что интересно, ребята еще больше зауважали своего ЛИДЕРА, во-первых — за нестандартность мышления, а во-вторых — за веселое приключение, о котором вся школа вспоминала еще долгие годы.
А вечный бузотер и троечник все-таки увидел и мартышек, и слонов. И не в ЦИРКЕ, а в южных жарких странах, куда много лет спустя Леха, а ныне уважаемый Алексей Владимирович Самохин — владелец крупнейшей строительной компании —летал с семьей в отпуск. И не раз...
Но помимо вышеперечисленной публики в каждом классе любой школы имеются один-два «человеколюба», от проделок которых горят нервы и плавятся мозги учителей, родителей да и самих школяров. Зовут их — ПРИКОЛИСТЫ. Энергии одного такого хохмача хватит, чтобы отапливать небольшой город в Заполярье, а изобретательности позавидовали бы Эдисон, Фарадей и Леонардо да Винчи, вместе взятые.
По сути, школа для них ( впрочем, как и родительский дом) — это своего рода полигон для испытания многочисленных примочек, ловушек, розыгрышей и других штучек-дрючек из их фантастически необъятного арсенала.
Сорвать урок, притащив в класс какую-нибудь зверушку, начиная с банальной вороны и кончая экзотическим хамелеоном, — это святое дело! И даже после наступления эры компьютеров, айфонов и мобильников в жизни таких сорванцов мало что изменилось.
Мне кто-то рассказывал, что в одной из питерских школ пару лет назад один такой ПРИКОЛИСТ начудил с мышью. Компьютерной.
Притащив из дома белого крысенка на урок информатики, он усыпил его каплей хлороформа и уложил рядом с клавиатурой. Когда до конца урока осталось совсем
ничего...
Прошу прощения за столь невыразительную концоку. Просто надоело писать.
Новые комментарии