Миниатюра

 
Нет зимы в этот год на Кубани, или почти нет, как и во многие прежние сезоны. Неделя минимальных минусовых показателей на термометре после Рождества едва успела приморозить раскисшие дороги, а мелкая снежная крупка, просыпанная к середине месяца, порадовала взоры лишь три дня - и стаяла, не дожив до Крещения. И опять наше Приазовье затуманило, и заморосило в нём, как осенью…

 
Время земное – иллюзия, созданная нашим воображением по воле Божьей. Ведь оно осязаемо и определимо только нами, людьми, и только здесь, на Земле. Но ТАМ, за пределами планетного притяжения, есть иная данность, именуемая космологами, как пространство-время. И данность эта очевидна и неоспорима для всех зрящих существ на земле.

 
Где и когда это было?.. В детстве ли раннем Берёзовском, высокосугробном, на станции Забойщик под Кемерово? Или в юности флотской на берегах эстонских в обледенении голубоватом залива Хара-Лахт? А, может, в молодости буйной в краю заиндевелом Дальневосточном - в посёлке таёжном Сулук? Или уже в зрелости непокорной на Севере Тюменском студёном, с Ямалом ледяным граничащим? Не разобрать издалека жизненного, издалека географического…
 Да только видится в декабре моём пятидесятивосьмилетнем, в декабре кубанском, солнечном и бесснежном, такая картинка.

 
Ёкнуло сердце!..
Проламывая ледяной ветер на трёхколёсном электровелике, который за малые габариты, большую грузоподъёмность и рабочее усердие величаю не иначе как Яшкой в память о героическом ишачке из моей Каракалпакской были, я по привычке бросаю взгляд на водонапорную башню. А там…
Там в разлохмаченном хворосте аистиного гнезда белеет – не снежок наметённый, не ледок наслоённый, а… птица! И первая моя мысль со скоростью света опережает всякую логику и аналитику:

 
     Утренняя станичная рань – сыро-зябкая, серо-сонная - сменяется быстрым просветлением на пробудившемся горизонте. Он алеет, накаливается и вдруг расступается. Новорождённое солнце, медленно, но весомо поднимается слева от автострады, несущей рейсовый автобус, как извилистая река лодчонку, к своей пойме – Краснодару. +15 обещают днём синоптики. И от этих мыслей, от обозреваемой панорамы восхода уютно в покачивающемся салоне, и вовсе не хочется дремать.

Едем из райцентра в маршрутке. Две трети сентября на календаре Кубани, а жара стоит изо дня в день - за тридцать! У открытого окна в неслышных упругих воздушных струях – в уши мои вставлены проводные наушники - слушаю Айпод-плеер. Розенбаум надрывается в «Извозчике»:
                                           Да не хлещи коня, ему же больно!..

 
Кубань. Август. Жара под 40. Едем в маршрутке из райцентра в станицу. Плавится старый  асфальт под шинами. Горячий воздух при торможении на поворотах и остановках паровыми волнами втекает в набитый людьми салон. И лишь на скорости автомобиля ветерок врывается в открытое окно и ветиляционный люк на крыше прохладно и живительно.
Возле хутора Лебеди переезжаем по мосту канал, светящийся на солнце мутным водным хрусталём. В воде у берега - почти по хребет - стоит корова, морда довольная, что-то жующая – никак камыш дегустирует, ещё не высохший и не выжженный.

    Преходящее чувство утраты, которого трудно было бы удержать в другое время, останавливается сначала на линии горизонта, по своей высоте очерченной высотой зданий, затем на утомительной толкотне проспекта, никак не умеющего остановиться, и уже после, стряхнув с себя краткость иных размышлений, скользит на поверхность широкой площади, начиная тем своё предисловие.

АЗОВ ШТОРМЯЩИЙ
 
1.Ночью                                                                  
 

 
     Прибирал двор, изрядно поросший буйным июльским разнотравьем, и наткнулся на малюсенькую – с четверть ладони моей – черепашку. Сразу понёс её в дом - показать маме и сфотографировать. Фотоаппарат некстати оказался разряженным, и пришлось ставить аккумулятор на подзарядку, а черепашку на время посадить в стеклянную банку. На что сердобольная матушка стала закладывать мне уши справедливой родительской укоризной:
     - Да отпусти же ты черепашечку, она ведь совсем дитё ещё, совсем малышечка. Пусть травку зелёненькую кушает на воле, солнышку радуется…