В ЛАГЕРЕ ВАЛЛЕНБЕРГА ЗВАЛИ ВАЛЯ
«Настоящая правда всегда неправдоподобна; чтобы сделать ее правдоподобнее, нужно примешать к ней лжи»
Федор Достоевский.
«Послушай! Ври, да знай же меру»
Александр Грибоедов.
Загадка жизни и смерти шведского дипломата Рауля Валленберга остается непроясненной и по сей день. Даже после того, как было официально объявлено о его смерти в тюрьме на Лубянке. Похоже, это сообщение было очередной «липой». Валленберга видели в одном из лагерей Горьковской области гораздо позже.
Спасатель
Рауль Валленберг родился 4 августа 1912 года в одной из богатейших семей Швеции. Учился в Мичиганском университете, получил диплом архитектора. В 24 года занялся бизнесом в Палестине. Вернувшись в Швецию в 1939 году, стал одним из учредителей экспортно-импортной фирмы, торговавшей, в частности и с гитлеровской Германией.
В конце 1943 года Валленберг был завербован то ли Управлением стратегической разведки США (будущим ЦРУ), то ли Всемирным еврейским конгрессом. Как проходила эта вербовка, что посулили Валленбергу, на какие «мозоли» нажали – сегодня понять трудно. Денег у завербованного было много, в них он не нуждался. В каких-то подозрительных связях замечен не был. Шантажировать его могли только при том условии, если он был двойным агентом, обслуживая еще и немецкую разведку.
Между тем американцы и Всемирный еврейский конгресс поставили перед собой стратегическую цель: спасти оставшихся на территории Венгрии евреев, среди которых было много богатых людей. Правительство США хотело, чтобы их солидные капиталы перекочевали в американские банки. Гитлер же, узнав, что венгерский диктатор Хорти пытается заключить сепаратный мир, оккупировал Венгрию и отправил в Бухенвальд и Освенцим 427 тысяч евреев. Оставалось их примерно 200 тысяч.
Летом 1944 года Валленберг с паспортом шведского дипломата выехал в Будапешт. Здесь, подкупая немецких и венгерских чиновников, он приобретает за бесценок брошенные дома. В них поселялись евреи, которым выдавались шведские паспорта. Таким образом было спасено, по разным данным, от 4 до 35 тысяч евреев. Кроме того, благодаря Валленбергу был предотвращен взрыв еврейского гетто.
Вопросительные знаки
13 января 1945 года Валленберг был задержан советским патрулем в здании Международного Красного Креста. По другой версии, он сам явился в расположение 151-й стрелковой дивизии – якобы на переговоры. По третьей версии, его арестовали в своей квартире и отправили под охраной в Дебрецен, где дипломат встретился с командующим 2-м Украинским фронтом Родионом Малиновским. После короткой беседы он вместе со своим водителем Лангфельдером попал на Лубянку.
В феврале 1945 года посол СССР в Швеции известил мать Валленберга о том, что ее сын находится в Будапеште под защитой советской администрации. Это была первая ложь. Вторая прозвучала в эфире 8 марта. Венгерское «Радио Кошут», находившееся под полным контролем советских оккупационных войск, известило о гибели Валленберга во время уличных боев в Будапеште.
В январе 1947 года на запрос правительства Швеции о судьбе Валленберга МИД СССР информировал: поиски дипломата не принесли результата. А в августе того же года министр иностранных дел Вышинский официально заявил, что Валленберга в СССР нет, и советским властям о нем ничего не известно. И опять – вранье, вранье беззастенчивое.
Спустя десять лет, в феврале 1957 года МИД все же признал, что Рауль Валленберг был арестован и вывезен в Москву, где скончался от инфаркта в июле 1947 года. Но этому, естественно, никто не поверил: шведскому дипломату не было еще и 35 лет. Тем более, что многие утверждали, что видели его позже 1947 года. В их числе бывшие сокамерники Валленберга Густав Рихтер и поляк Богуслав Рай, уборщица Ларина, которая мыла полы во внутренней тюрьме на Лубянке, и другие.
Ложь продолжается
В 1991 году была образована российско-шведская комиссия по расследованию обстоятельств исчезновения Валленберга. В январе 1993 года шведские газеты опубликовали ксерокопию приказа наркома обороны СССР Николая Булганина командующему 2-м Украинским фронтом Малиновскому об аресте дипломата и его переправке в Москву. Но дальше все его следы теряются. Возглавлявший в 1991 году ФСБ Бакатин заявил: «Установить обстоятельства ареста и содержания под стражей Валленберга и Лангфельдера в ходе проверки всех имеющихся архивных фондов не удалось». Какая это была ложь по счету?
Российско-шведская комиссия работала до января 2001 года. Итогом ее деятельности стала публикация так называемой «Белой книги». В ней констатировалось: шведские и российские эксперты не договорились о единой версии смерти Валленберга. И попытки нашей стороны как-то оправдаться, выглядели совершенно беспомощными. В декабре 2000-го года Генеральная прокуратура России опубликовало заявление, в котором подчеркивалось: «Валленберг и Лангфельдер по решению советских внесудебных органов были необоснованно арестованы и лишены свободы по политическим мотивам как социально опасные лица без предъявления обвинения в совершении конкретного преступления. Установить же подлинные причины ареста и содержания под стражей Валленберга и Лангфельдера, фактические обстоятельства их смерти не удалось». То есть, практически слово в слово генпрокуратура повторила слова Бакатина.
Свидетельства Судоплатова
Можно ли после этого верить известному советскому разведчику Павлу Судоплатову? Он утверждал в своих воспоминаниях, что в Москве Валленберга поместили в специальный блок внутренней тюрьмы на Лубянке, где содержались под стражей особо важные лица. Их склоняли к сотрудничеству, но если они отказывались - ликвидировали.
Как писал Судоплатов в своей книге «Спецоперации. Лубянка и Кремль», «спецблок внутренней тюрьмы, скорее, напоминал гостиницу. Помещения, в которых содержались заключенные, можно было назвать камерами лишь условно: высокие потолки, нормальная мебель. Еду приносили из столовой и ресторана... Однако место
это при Сталине было зловещим. В этом здании находилась комендатура НКВД-МГБ, где в 1937-1950 годах приводились в исполнение приговоры в отношении лиц, осужденных на смертную казнь, а также тех, кого правительство считало необходимым ликвидировать в особом, то есть несудебном, порядке». Этим занималась специальная токсикологическая лаборатория. По мнению Судоплатова Валленберга отравили. Чтобы скрыть следы этого отравления, министр
госбезопасности Абакумов запретил вскрытие тела и приказал его кремировать, а следственное дело шведского дипломата уничтожить.
Увы, и Судоплатов тоже не говорил правды.
«Валя» пел в хоре
Что же получается? Получается ложь, ложь, ложь в квадрате. Увы, ничего не меняется в методах работы наших спецслужб. Еще один бывший сокамерник Валленберга Волленштейн утверждал в свое время, что швед был жив после своей «официальной» смерти и был отправлен то ли во Владимирский централ, то ли в какой-то лагерь особого режима. Волленштейн уточнял: перед этим Валленберг написал письмо Сталину, требовал встречи с представителями шведского Красного Креста.
В начале 90-х годов прошлого века в Нижний Новгород приезжал шведский ученый Сеппо Исотало, занимавшийся поиском следов пребывания на российской земле Рауля Валленберга. По его мнению, дипломата видели в одном из лагерей на территории Горьковской области.
Перед этой поездкой Исотало встретился с жительницей Брюсселя Натальей Шинкаренко, необоснованно репрессированной после Великой Отечественной войны. Она заявила, что летом 1955 года на встрече мужского и женского лагерей в поселке Сухобезводное Горьковской области Валленберг выступал в составе сводного хора как литовец Раулис Валленбергис. Исполнял он и песни на немецком языке.
У Шинкаренко сохранилась фотография хора. Один из заключенных, которого называли Валей, действительно похож на шведского дипломата. Да и по возрасту вполне подходит. Кстати, есть версия, что Валленберг был жив до 1989 года – почему-то именно тогда, а не раньше, его личные вещи, в том числе дипломатический паспорт, были переданы родственникам дипломата.
К сожалению, ответов на свои многочисленные вопросы в Нижнем Новгороде Сеппо Исотало так и не получил. В Сухобезводное его не пустили, сославшись на особый пропускной режим. И в результате появился еще один вопросительный знак.
Обезжиренные люди
Мне удалось установить связь с Натальей Ивановной Шинкаренко. Она рассказала о встрече с Раулисом Валленбергисом и подробно о том, что творилось в то время в Унжлаге – так назывался лагерь на станции Сухобезводное. Вместе с лагерем в Буреполоме, что в Тоншаевском районе, он считался одним из самых страшных не только в Горьковской области, но и во всей стране.
Попадали сюда либо с Горьковской, либо с Арзамасской пересылок. Эти тюрьмы были отданы на откуп блатным, «социально-близким» большевикам (те тоже никогда криминала не чурались). Уголовников так называли официально в отличие от «социально-далеких», осужденных по политическим статьям. Воры, насильники и убийцы в открытую грабили «врагов народа»», естественно, с разрешения тюремного начальства. Наиболее ценные вещи потом перекочевывали к надзирателям. Такой был годами сложившийся негласный договор. Каждая сторона при этом что-то имела. Администрация пересылки была заинтересована материально, а воры получали некоторые льготы в режиме содержания.
Но весной 1939 года, когда в лесоповальные лагеря хлынул поток военнослужащих, арестанты-офицеры взбунтовались. Они стали бить блатных, да так, что на защиту «социально-близких» встала стеной охрана с пулеметами. Один из зачинщиков расправы с уголовниками был убит, десять ранено. Их вылечили, чтобы потом осудить во второй раз и расстрелять. Потом, в 1942 году, когда в ГУЛАГ потекла река фронтовиков, выходивших из окружения и вызывавших хотя мы самое малое подозрение у энкавэдэшников: а не снюхались ли они с немцами? – все повторилось. Тогда фронтовики во главе с бывшим капитаном Гавриловым и воентехником Щебетиным одержали верх, причем обошлось без стрельбы. Но потом, в Сухобезводном, блатные им жестоко отомстили.
На Арзамассой пересылке бунт случился уже в 50-е годы. Взрыв возмущения вызвали кормежка (баланду варили из свекольной ботвы) и работа, от которой возникала неудержимая кровавая рвота. При пересылке были швейные мастерские и сапожно-валяльный цех, где в горячей воде, наполовину состоявшей из кислоты, нужно было прокатывать шерстяные заготовки. Когда же прямо в цехе скончался один их осужденных по антисоветской статье, заключенные стали требовать, чтобы к ним пришел прокурор. Но вместо прокурора получили свинцовое противорвотное. Число погибших и раненых и по сей день неизвестно.
Если Раулис Валленбергис был на самом деле шведом Раулем Валленбергом, то он такой пересылки просто миновать не мог.
Алебастровые лица
В 20-х годах прошлого века режим в исправительно-трудовых учреждениях (потом их стали за глаза называть истребительно-трудовыми) был достаточно щадящий. Рабочий день продолжался, как и на воле, 8 часов. Труд заключенных оплачивался, хотя, разумеется, чисто символически. Некоторых даже отпускали на ночь домой. В Москве и Нижнем из зеков были созданы аварийные бригады сантехников.
Но вскоре все переменилось. В 1933 году на январском пленуме ЦК партии Сталин объявил, что обещанное Лениным «отмирание государства придет не через ослабление государственной власти, а через ее максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов». И сразу же ужесточился режим содержания заключенных, сроки они получали просто неподъемные. Резко увеличились и нормы выработки. К 50-м годам прошлого века они возросли вдвое.
В Сухобезводном (в мужском лагере) за смену каждому зеку нужно было свалить дерево, обрубить на нем все ветки, сложить их в кучи и сжечь, распилить лесину и соштабелевать кругляши, а толстые кряжи расколоть на плахи. То есть, норма выработки составляла 7 кубометров на брата. И это – в суровый мороз и по глубокому снегу, где арестант находился от 10 до 13 часов, при скудном питании. Выполнявший норму получал 600 граммов хлеба в сутки, а тот, кто с ней не справлялся, - вполовину меньше. В лучшем случае – 400 граммов.
«Вы не можете себе представить, - писала Наталия Ивановна, - а я это хорошо помню. Даже у нас, в женском лагере по жилой зоне бродили толпы призраков, обезжиренные люди, на костях которых оставалось лишь то, без чего никак нельзя. Их сопровождали лай сторожевых псов, мат и тычки конвоиров. А одеты мы были весьма живописно. На некоторых были просто мешки с прорезями для рук и ног. То есть походили на летучих мышей. Только на время встречи с зеками из мужского лагеря нас переодели во все чистое, а потом эту одежду опять отобрали. И снова по лагерю бродили призраки с алебастровыми лицами, которых не печалила такая утрата, как напрасно загубленная жизнь. Они бросались на колючую проволоку, сквозь которую пропускался электрический ток. Таких случаев в 1954 году в Сухобезводном было зафиксировано четыре. К этой цифре надо приплюсовать еще 8 самоубийц (это только у нас, в женском лагере), которые выбрались из хаоса безумия, закончив свою жизнь в петле».
Как писала Шинкаренко, «зимой 1955 года в мужском лагере вспыхнула эпидемия цинги, многие болели пневмонией, но их никто не лечил. Каждый день кто-нибудь умирал. Перед обедом дежурный надзиратель подходил к бараку и кричал:
- Жмурики есть?
Слышно было и в нашем лагере.
Если мертвецы имелись, тюремщик искал желающих, кто за пайку умершего вытаскивал трупы и штабелевал их буквально в ста шагах. Копать могилы в промерзшей на несколько метров земле никто бы не взялся». И никто не знает, выжил ли в таких нечеловеческих условиях литовец Раулис Валленбергис, так похожий на шведского дипломата.
Во имя чего?
Но почему так упорно в СССР, а затем и в России скрывалась и скрывается правда о Валленберге? Во имя чего?
Версий на этот счет немало. Павел Судоплатов объяснял это так: «Валленберг попал в жернова разведывательно-карательной системы в самый неудачный момент, когда система перенастраивалась на нового врага № 1. До 1945 года это была гитлеровская Германия, а с 1946 года – Америка и Великобритания. Бесстрашный человек, безусловно имевший все виды на то, чтобы стать на Западе значительным политическим деятелем, Валленберг ни минуты не молчал бы о том, свидетелем чему он был в Будапеште и Москве. Именно потому он попал в умелые руки токсикологов лаборатории, руководимой профессором Майрановским, где ему, вероятно, была сделана смертельная инъекция, вызвавшая инфаркт».
Но есть и другие версии. Согласно одной из них Валленберг якобы являлся немецким агентом, переправлявшим за границу, в том числе и в СССР, под видом евреев фашистских шпионов, а в соответствии с другой – по заданию американцев специально занимался вывозом евреев-ученых. И, наконец, еще одна гипотеза: шведский дипломат и бизнесмен поставлял в Германию вооружение в обмен на евреев. То есть его признали трижды шпионом и казнили именно поэтому.
Каждая из этих версий имеет право на жизнь, но ни одна не имеет «железных» доказательств.
Послесловие
13 января 2001 года в Москве во дворике библиотеки иностранной литературы был открыт памятник Раулю Валленбергу. На нем указана дата его рождения, а вместо даты смерти стоит жирный вопросительный знак.
Новые комментарии