ПРЕЛЮДИЯ ЧЕРНОБЫЛЬСКОГО ВЗРЫВА
«Бывают эпохи, которые говорят, что им нет дела до человека, что его нужно использовать как кирпич, как цемент, что из него надо строить, а не для него».
Осип Мандельштам
«Смерть настолько неизбежна, что всех застает врасплох».
Фредерик Бегбедор
18 января, по давней традиции, они встречаются, чтобы помянуть погибших друзей, вспомнить страшную аварию на Нижегородском заводе «Красное Сормово», которая случилась в 1970 году. И с каждым годом их все меньше и меньше. Из почти тысячи ликвидаторов последствий аварии осталось в живых сегодня лишь около трети.
Как выстрелило «незаряженное ружье»
Создатели ядерного реактора для атомных субмарин из Горьковского опытно-конструкторского бюро машиностроения долгое время считали, что неуправляемая цепная реакция может начаться только с определенного технологического этапа. Аргумент был «железный»: разве могут сами собой воспламениться дрова в печке, если к ним не подносить огня? Так и тут: холодный котел реактора сам по себе не разогреется. Но оказалось, что атомщики далеки от истины. «Незаряженное ружье» выстрелило, не простив к себе наплевательского отношения.
18 января 1970 года бригада старшего мастера Сердюка приступила к гидравлическим испытаниям механизмов атомной подводной лодки. Рабочие, как требовала инструкция, осмотрели пломбы на технологическом колпаке и заглушки, установленные на местах разъемов еще не смонтированных трубопроводов и компенсирующих решеток, и в 9 часов утра запустили стенд для подъема давления воды. Через полчаса раздался громкий хлопок. Технологический колпак сорвало, как срывает крыши во время урагана. Аппаратная наполнилась густым туманом. Фонтанами ударили тугие струи из ядерного реактора. Металл, бетон, дерево – все превратилось в серую муку. Хлопья вылетали и переносились ветром в жилые кварталы. Именно тогда появилось много свидетельств о визитах в Нижний НЛО. Но это были опознанные летающие объекты. На вечернем небе появилась подсветка, какая наблюдалась в 1908 году после падения Тунгусского метеорита, хотя многие ученые считают, что это был вовсе не метеорит. Небольшие яркие оранжевые палочки танцевали в небе, как примы-балерины балета.
Доземетристы возвращались с места аварии с зашкаливающимися счетчиками. А ликвидаторы в это время пили спирт – и это было не сто граммов, а больше: наливали тем, кто просил «добавку». Те, кто отряжал алкашей на подвиг, не сомневались: завтра кого-то из них не досчитаются.
Они уже в совершенно нетрезвом состоянии все-таки умудрились вымыть пол. Закуску, которую ликвидаторы собрали со столов, приказали уничтожить. Но этот приказ не был выполнен. Все было съедено после того, как взяли очередной пузырь. Кюри вместе с закуской переместились в животы ликвидаторов. В тот день скончалось сразу 13 человек.
Но обратимся к документам. Вот что выявила комиссия по расследованию ЧП: «В момент аварии на подлодке отсутствовал съемный лист прочного корпуса и не были смонтированы верхние блоки сухой биологической защиты... Самопроизвольная цепная реакция произошла вследствие резкого падения давления из-за срыва технологических заглушек на стойках периферийной компенсирующей решетки № 2 и центральной компенсирующей решетки. Отверстия на этих стойках были уплотнены не штатными заглушками, а полиэтиленовыми пробками, предназначенными лишь для предохранения внутренних полостей от механических загрязнений и не имели необходимой прочности».
Итак, налицо самая элементарная халатность. Не было под рукой нужных заглушек – вставили обычные полиэтиленовые пробки. Авось, сойдет. Но пробки под давлением вышибло, реактор 10 секунд проработал на запредельной мощности, все содержимое котла выплеснулось наружу. Но это предотвратило взрыв, а если бы он прогремел, последствия аварии были бы гораздо трагичнее. Это было примерно, как в Чернобыле.
«Угрозы здоровью нет»
Многие рабочие хлопка в реакторе просто не слышали и продолжали делать свое дело. Всего их в цехе было 156. Все они, естественно, были облучены. Начальник службы радиационной безопасности А.Шведов докладывал потом, что общий выброс составил 25 тысяч Кюри и представлял собой «радиоактивные газы, осколки деления ядерного топлива и кислородную активность». Помимо этого, на крыше цеха осели радионуклиды в количестве 10 Кюри. Однако комиссия по расследованию причин ЧП посчитала, что ничего страшного не произошло. «Оценить дозы облучения работников цеха не представляется возможным, - говорится в акте комиссии. - Можно предположить, что наибольшие из них не превышают 2-5 рентген, что не представляет опасности для здоровья...18 и 19 января были обнаружены отдельные участки снега в местах прохода людей около цеха, незначительно загрязненные радиоактивными веществами».
Основная масса радиоактивных веществ скопилась в реакторном отсеке. Его загерметизировали, закрыв стальной крышей, только через полмесяца, и он все эти дни фонил. Дозиметристы собирали радиоактивный мусор, что называется, голыми руками. Им же пришлось вычерпывать радиоактивную воду и конденсат, с помощью пылесосов очищать всю территорию цеха.
Но они не справлялись с огромным объемом работ, да и многие стали заболевать лучевой болезнью. Тогда дирекция завода объявила о наборе добровольцев. Отбирали не самых крепких. Требовались самые молчаливые. С них взяли подписку о неразглашении.
Узнав о том, что ликвидаторам платят по 50 рублей в день и выдают по сто граммов спирта, сормовские алкаши возжелали принять участие в этом мероприятии. Они не мечтали о подвигах, о доблести и славе. Они мечтали хлебнуть халявного спирта. Что будет дальше, их мало интересовало. Но их ждала больничная койка и могила. Сказочному Мальчишу-Кибальчишу повезло больше – он погиб и не мучился всю оставшуюся жизнь, которой уже было ох как мало.
Радиоактивный крематорий
Радиоактивные отходы сжигались и в специально построенной для этого печи. Она работала вплоть до сентября 1971 года и стала форменным крематорием, отравляющим всю округу. Люди в Сормове стали умирать один за другим. Статистика шокирует. 1968 год – в районе умерло 49 человек. В 1969 – 47, в 1970 – 35, в 1971 – 111, в 1972 – 307, в 1973 – 353, в 1974 – 401.
Эта статистика была засекречена. Я добыл ее незаконным способом.
Самая большая смертность была зафиксирована в цехах СК-10 и СК-20. Одними из первых ушли из жизни практически в полном составе рабочие бригад Сердюка и Горева, начальник цеха СК-20 Б.Годяев, его заместители Ю.Некоркин и Г.Бахирев, дозиметристы, крановщики... Никто не выплатил их родственникам никакой компенсации. Да и льготы ликвидаторы последствий аварии, объединившиеся в общество «Январь-70», пробили лишь спустя много лет после сормовского «Чернобыля».
Беда приходила вслед за бедой
Авария на стапеле на заводе «Красное Сормово» открывала затяжную череду чрезвычайных происшествий и стихийных бедствий 70-х годов прошлого века.
- Это был какой-то кошмар, - вспоминал в приватной беседе со мной бывший первый секретарь Горьковского горкома партии, а потом председатель облисполкома Сан Саныч Соколов. – Вслед за одной бедой приходила другая, еще хлеще, чем прежняя. Начало строительства метро обернулось трагедией. В открытом котловане станции «Московская» рухнула стена. Погибли люди. Потом на улице Октябрьской Революции затопило туннель, проходческий щит. В 1972 году разразилась страшная засуха. Горели леса, торфяники. Два года спустя на окских откосах произошел гигантский оползень, обрушились тысячи тонн грунта, нужно было срочно спасать людей...
Остается только надеяться, что такие ЧП обойдут Нижегородскую область и всю нашу страну стороной. Но тут приходится уповать лишь на Всевышнего, ибо превентивные меры, направленные на предотвращение всяких оползней, лесных пожаров, карстовых явлений и других стихийных бедствий имеют, к сожалению, такой же стихийный характер.
Новые комментарии