«НОРЫ» ДЛЯ ВОЖДЕЙ И ПОЛКОВОДЦЕВ
Об этом никто не знал до 28 октября 2010 года, когда рассекретили архивные документы. Они рассказывают о том, что в начале Великой Отечественной в Горьком, как и в Куйбышеве (ныне Самара), был построен подземный бункер для Сталина. И даже не один, а три. И более того, эти убежища вполне могли стать братской могилой для вождя и его свиты. Готовилась ли таким образом самая масштабная в истории современности диверсия, или же речь надо вести только об ошибках проектировщиков и строителей? Пока ответов на эти вопросы нет.
Кто проговорился первым?
В 2004 году сын первого начальника отдела правительственной связи НКВД СССР М.М. Ильинский приоткрыл завесу тайны. «В конце октября – начале ноября 1941 г. было принято решение о переводе Ставки ВГК (Верховного главнокомандования, - С.С.) в Горький, где на набережной Волги освободили несколько особняков для размещения руководства Ставки, ее аппарата и ВЧ-станции», - сообщал он в своей книге «Тайны спецсвязи Сталина (1930 -1945 годы)».
Чуть позже объединение «Мосархив» выпустило книгу «Москва военная», куда вошли воспоминания Дмитрия Шадрина. Этот ветеран своими руками строил элитные подземные убежища и называл адрес «норы» для вождя: «Бункер появился в Горьком на окраине города, на берегу Оки. Он (Сталин, - С.С.) сам ездил туда выбирать место и потом посмотреть, что получилось. Это была дача первого секретаря обкома партии Родионова - особняк на высоком берегу. Дом достроили, прорыли канал, сделали лифт и в самом низу, уже почти на уровне реки, - рабочий кабинет для Сталина. Оттуда был выход на Оку, можно было выйти к реке, посидеть, погулять...».
Бывший председатель Горьковского облисполкома Александр Соколов поначалу решил, что Шадрин что-то напутал.
- Дело в том, что дача Михаила Ивановича Родионова находилась под Кстовом, потом на этом месте разместилось военное училище, - утверждал Сан Саныч.
Но нет там никакого бункера, хотя старожилы утверждают, что Родионова часто здесь видели.
Такие странности
О «норах» для вождей еще, наверное, лет пятнадцать назад рассказывал мой приятель Сергей Краснов, в ту пору старший научный сотрудник архитектурно-строительного института. Но тогда ходило много баек. Говорили, что якобы под Волгой даже прорыт подземный ход, по которому можно было незаметно скрыться, если фашисты будут штурмом брать город. Увы, никаких документов, подтверждающих это, никто не видел. Имелись только косвенные свидетельства.
Прежде всего, бросалась в глаза такая странность. В то время, как в Горький свозили материальные ценности из осажденной врагом столицы, городской комитет обороны принимает решение в спешном порядке эвакуировать из роскошных особняков на набережной имени Жданова художественный и историко-краеведческий музеи и везти их «начинку» в Тонкино, на север области. А в этих дворцах, по идее, должны были отдыхать от трудов праведных члены Ставки Верховного главнокомандования. Более того, были выселены из занимаемых ими зданий Горьковский электротехнический техникум с общежитием и обитатели домов под номерами 4, 6, 8, 9, 10, 11 и 12 по все той же набережной. Якобы для проведения ремонта. Участок огородили высоким забором и взяли под охрану. И что там делалось, было глубочайшей тайной.
Впрочем, даже тогда можно было догадаться: ведутся какие-то подземные работы, поскольку в первые же дни войны в Горький было переброшено одно из подразделений Метростроя, контора которого разместилась в доме, где сегодня находится отель «Волжский откос». Вместе с метростроевцами прибыли в город куратор строительных ведомств, заместитель наркома внутренних дел Леон Сафразьян и начальник строительного отдела административно-хозяйственного управления НКВД Абрам Айзин. Такое высокое начальство пожаловало сюда, конечно же, не случайно.
С оценкой «отлично»
Из рассекреченных документов, имеющих отношение к строительству подземных бункеров, кое-что прояснилось.
4 ноября 1941 года на сооружение «спецобъекта № 74» был мобилизован в полном составе строительный отдел областного УНКВД. Вместе с метростроевцами рыли «норы» для вождя и его окружения свыше тысячи человек. Питание их было бесплатным, работы велись круглосуточно.
Несколько раньше место строительства обследовали гидрологи. Инженер В.И. Сычева протрубила в пионерский горн: дескать, можно приступать к работам, все нормально. И никто не знал тогда, сознательно или просто из-за своего непрофессионализма она ввела всех в заблуждение.
Первым стали строить командный пункт №2, который должен был находиться на глубине 35,4 метра. Он был основным, а бункер №1, запроектированный на пять с половиной метров выше, – запасным. Общая их площадь превышала два квадратных километра! Были вырыты семь штолен, объекты оборудовали канализацией, вентиляционными камерами, пожарным и хозяйственным водоводами, передвижными электростанциями. Работал лифт-подъемник, куда вполне мог поместиться автомобиль. Маскировкой бункеров занималась специальная группа, которую возглавляли А.А. Яковлев и В.А. Орельский. От налетов немецких самолетов строителей защищал 3-й корпус ПВО - его возглавлял полковник Долгополов. Штаб его тоже находился под боком – неподалеку от «Домика Каширина» - музея Максима Горького.
В начале сентября 1942 года «спецобъект №74» был принят в эксплуатацию с оценкой «отлично». Каждому, кто принимал участие в строительстве, была объявлена благодарность и выплачена денежная премия. Но про бункер №3, о котором упоминал Шадрин, в рассекреченных документах ничего не говорится. И тем не менее можно предположить, что работы там велись параллельно. Если согласно отчетам на сооружении командного пункта №2 (КП № 1 стали строить позже) в декабре 1941 года трудилось 740 человек, а бесплатное питание выделялось на 1000 строителей, то где тогда задействовали остальных? Были, правда, приглашены несколько краснодеревщиков, которые реставрировали музейную мебель, и драпировщик театра оперы и балета Лебедев, но чтобы их пересчитать, хватило бы пальцев одной руки.
Бункер №3
Еще в мае 2006 года мне удалось выяснить, что у первого секретаря Горьковского обкома партии Родионова было две дачи. Одна - казенная, обкомовская, под Кстовом, а вторая - личная. Она как раз и находилась в Щербинках. Именно там, где указывал Шадрин.
- Эту дачу постигла печальная судьба, - вспомнил, наконец-то, Соколов. - Ее взорвали. Прошел дождь, и оползень завалил бункер многотонной толщей земли. По-моему, это случилось сразу же после того, как Михаил Родионов пошел на повышение и занял пост председателя Совета Министров РСФСР.
Однако пребывал он в этой должности совсем недолго. Вскоре его осудили по так называемому ленинградскому делу как врага народа и расстреляли. Иосиф Виссарионович убирал всех свидетелей своей второй, закулисной жизни, которая нигде не афишировалась.
А поиски места, где располагалась дача Родионова, долгое время ни к чему не приводили. Соколов считал, что она рядом с Арзамасским шоссе. Но оказалось, что это не так. И даже не у Богородской трассы. Там у деревни Ольгино стояла дача какого-то высокопоставленного чиновника, но фамилия его была другой. Да и вряд ли бы «отец всех времен и народов» выбрал это место. Уж больно открытое оно, а Сталин, как известно, не любил открытых пространств. Да и совместное житие-бытие вместе с генералами в особняке Рукавишникова его тоже не устраивало. По своей природе он был волком-одиночкой.
И все же мне повезло. Я отыскал Полину Афанасьевну Зубову, которая сообщила, что дача Родионова находилась в районе Мызы. Она жила здесь поблизости в то далекое время.
- Худое это место, - говорила она. - Слава Богу, переселили нас. Я еще девчонкой тогда была, но помню, как мать болела. Да и привидения ночами людей пугали. Я однажды тоже видела. Стоит это чучело у окна – само прозрачное, а в руках знамя держит. Пригляделась - Сталин…
По ее словам, она подслушала как-то разговор матери и ее сестры, из которого поняла, что Сталин приезжал в Горький. И действительно, всю округу тогда на уши поставили, никому не разрешали выходить из домов на улицу.
Так что Шадрин все же был прав. А вот Полина Афанасьевна с ноября прошлого года теперь уже не с нами. Добиться, чтобы ее признали труженицей тыла (в войну еще девочкой она работала в колхозе) и прибавили пенсию, в этой жизни ей так и не удалось
Погиб при исполнении
Мне удалось разыскать человека, который охранял убежища для вождя и его свиты. Это Ким Антонович Панин.
- Охрана бункеров была такой, что ни одна мышь сюда не пролезла бы, - говорит Ким Антонович. – Три поста наверху и два – под землей, в «предбанниках». И «предбанники» эти не нравились никому. Железобетонный ящик с тускло мерцающей лампочкой смахивал на гроб – двадцать шагов в длину и пятнадцать в ширину. Но уже в пяти-шести шагах ничего нельзя было увидеть – стены обволакивала мгла, прилипая к бетонной «шубе», как свеча к подсвечнику.
Но главное было не в этом. Никогда Панин не слыхал такой тишины, как здесь. Звуки как будто скручивались железными стружками. Какие-то тени всех размеров и мастей выступали из темноты, и казалось, что это призраки – без волос, без ресниц, без глаз.
Однажды ему привиделась рыба. Огромная – метра два в обхвате – она бесшумно выплыла из мрака, вперившись в Панина своими белесыми глазами.
Пот, холодный, как рыбья кровь, потек за шиворот. Не помня себя, он сорвал с плеча карабин. Палец лег на спусковой крючок. Еще мгновенье – и он бы выстрелил. Как удержался, до сих пор не сообразит.
- Курить на посту строго воспрещалось, - вспоминает Ким Антонович. – Но я тогда проигнорировал все запреты. Я стоял, тупо наблюдая, как плывет кисеей сигаретный дым, как его жадно заглатывает темнота, и думал о том, что это враки, когда говорят, мол, нет у нее ни запаха, ни вкуса, ни цвета. Нет, это не так. Она бывает разная. То тяжелая, неумолимая, то мягкая, как вода, то ватная, то совершенно неосязаемая…
А в августе 1942 года в бункере № 2 случилось ЧП.
- Когда мы вошли в «предбанник», сразу же замутило, - рассказывает Панин. – Тесное помещение, стиснутое с двух сторон бронированными дверями, казалось, не содержало воздуха. Он был перенасыщен пороховыми газами. С потолка что-то капало. Это были мозги рядового Исакулова – он выстрелил себе в рот. Я не знаю, что ему привиделось. Возможно, он страдал клаустрофобией, болезнью, когда человек просто не может находиться в замкнутом пространстве.
Но может быть, дело в другом? Там, где темнота шныряет по пятам, где воздух неподвижен и горяч, где замедлен бег времени, может быть, настоящее перетекает в прошлое, рождая в воображении какие-то образы, принимающие облик чудовищ? Ведь подземный бункер – это совсем недалеко от Ада.
… А родным Исакулова отправили письмо за подписью командира части. Дескать, ваш сын погиб при исполнении…
Удивительные совпадения
Бункеры №1 и №2 не дожили до лета 1943 года. Сильнейшие оползни начисто смели водосточные лотки. Их спровоцировал извлеченный из штолен грунт, который инженер-гидролог Сычева рекомендовала «употребить на планировку площадки в нижней части Откоса». Шесть с лишним тысяч кубометров земли выключили из работы дренажную систему. Несущие конструкции штолен пришли в аварийное состояние. В июне 1945 года они полностью обрушились.
Их, как дачу Родионова, взрывать не стали – это было очень опасно. Штольни засыпали песком и камнями, а грунт, нарушивший дренаж, пришлось вывозить за три километра. Демонтаж средств связи, вентиляционных установок, систем водоснабжения и канализации из-за опасности ведения работ, в конце концов, прекратили. Все это «удовольствие» обошлось в миллион рублей. А вот вентиляционная шахта возле бывшего кафе «Чайка» притягивала самоубийц вплоть до 60-х годов прошлого века.
И тут, естественно, возникают многочисленные вопросы. Прежде всего, почему такие масштабные и ответственные работы привели к столь плачевному финалу? Не было ли все это задумано изначально? Не существовало ли заговора против тогдашних руководителей нашего государства и его генералитета? Не был ли он задуман Гитлером и его спецслужбами? Ведь если обычный оползень наделал столько бед, то легко предположить, что могло случиться, если бы фашисты вздумали бомбить Верхневолжскую набережную, когда генералы находились в бункерах. Не потому ли Сталин, если он все же приезжал в Горький для осмотра своей «норы», даже не заглянул на командные пункты №1 и №2? Или он своим звериным чутьем почувствовал, что тут опасно?
Ни директор Центрального архива Нижегородской области Виктор Харламов, ни краевед Александр Лушин, ни другие наши историки не готовы дать какие-то конкретные ответы. Слишком дозирована рассекреченная информация.
КСТАТИ. Подземный бункер, который во всех документах именуется «Объект №1», в Нижегородской области все же есть. Он находится в Лыскове и предназначен для губернатора.
Как вспоминают старожилы, строили его еще в конце 60-х годов прошлого века, в самом разгаре «холодной войны». Такие бункеры для укрытия от атомной атаки секретарей обкомов и крайкомов партии тогда появились во всех регионах. Ухлопали на это огромные деньги.
Подземное убежище выглядело весьма комфортабельно. Здесь и баня была – самая натуральная. Как, впрочем, и столовая, и кинозал, и склад, где хранился солидный запас продуктов. А еще - установка для очистки воздуха и автономная электростанция. И даже прямое попадание атомной бомбы не угрожало жизни тем, кто здесь находился, – один только потолок имеет трехметровую толщину. Причем выполнен он не из бетона, а из стали.
Увы, как поживает сегодня губернаторский бункер, который, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии, требует немало вложений, выяснить не удалось. Секретов в наши дни, похоже, стало еще больше, чем раньше.
Еще в мае 2006 года мне удалось выяснить, что у первого секретаря Горьковского обкома партии Родионова было две дачи. Одна - казенная, обкомовская, под Кстовом, а вторая - личная. Она как раз и находилась в Щербинках. Именно там, где указывал Шадрин.
Эту дачу постигла печальная судьба. Ее взорвали. Прошел дождь, и оползень завалил бункер, если он там был, многотонной толщей земли. Это случилось сразу же после того, как Михаил Родионов пошел на повышение и занял пост председателя Совета Министров РСФСР.
Однако пребывал он в этой должности совсем недолго. Вскоре его осудили по так называемому ленинградскому делу как врага народа и расстреляли. Иосиф Виссарионович убирал всех свидетелей своей второй, закулисной жизни, которая нигде не афишировалась.
Удивительные совпадения
Бункеры №1 и №2 не дожили до лета 1943 года. Сильнейшие оползни начисто смели водосточные лотки. Оползни спровоцировал извлеченный из штолен грунт, который инженер-гидролог Сычева рекомендовала «употребить на планировку площадки в нижней части Откоса». В результате шесть с лишним тысяч кубометров земли выключили из работы дренажную систему. Несущие конструкции штолен пришли в аварийно состояние. В июне 1945 года они полностью обрушились.
Их, как дачу Родионова, взрывать не стали – это было очень опасно. Штольни засыпали песком и камнями, а грунт, нарушивший дренаж, пришлось вывозить за город. Демонтаж оборудования из-за опасности ведения работ, в конце концов, прекратили. Все это «удовольствие» обошлось в миллион рублей. А вот вентиляционная шахта возле бывшего кафе «Чайка» притягивала самоубийц вплоть до 60-х годов прошлого века.
И тут, естественно, возникают многочисленные вопросы. Прежде всего, почему такие масштабные и ответственные работы привели к столь плачевному финалу? Не было ли все это задумано изначально? Не существовало ли заговора против тогдашних руководителей нашего государства и генералитета? Не был ли он задуман Гитлером и его спецслужбами? Ведь если обычный оползень наделал столько бед, то легко предположить, что могло случиться, если бы фашисты вздумали бомбить Верхневолжскую набережную, когда генералы находились в бункерах. Не потому ли Сталин, если он приезжал в Горький для осмотра своей «норы» (есть два свидетельства), даже не заглянул на командные пункты №1 и №2? Или он своим звериным чутьем почувствовал, что тут опасно?
Ни директор Центрального архива Нижегородской области Виктор Харламов, ни краевед Александр Лушин, ни другие наши историки не готовы дать какие-то конкретные ответы. Слишком дозирована рассекреченная информация.
КСТАТИ. Подземный бункер, который во всех документах именуется «Объект №1», в Нижегородской области. Он находится в Лыскове и предназначен для губернатора.
Как вспоминают старожилы, строили его еще в конце 60-х годов прошлого века, в самом разгаре «холодной войны». Такие бункеры для укрытия от атомной атаки секретарей обкомов и крайкомов партии тогда появились во всех регионах. Ухлопали на это огромные деньги.
Подземное убежище выглядело весьма комфортабельно. Здесь и баня была – самая натуральная. Как, впрочем, и столовая, и кинозал, и склад, где хранился солидный запас продуктов. А еще - установка для очистки воздуха и автономная электростанция. Даже прямое попадание атомной бомбы не угрожало жизни тем, кто здесь находился, – один только потолок имеет трехметровую толщину. Причем выполнен он не из бетона, а из стали.
Увы, как поживает сегодня губернаторский бункер, который, чтобы поддерживать его в рабочем состоянии, требует немало вложений, выяснить не удалось. Секретов в наши дни, похоже, стало еще больше, чем раньше.
Новые комментарии