Есть парень отважный и смелый, друзья.
Блестят на груди у него ордена.
Давно это было, не вспомнить нельзя,
Когда в бой идти приказала страна
Чужую страну от врага защищать
И жизнью своею в боях рисковать.
А дома ждала его дочка и мать,
Как трудно сегодня о том вспоминать.
Но годы летят, словно птицы летят,
И выросла дочь, и состарилась мать.
«А в памяти лица погибших ребят.
Они до сих пор охраняют отряд».
Эта песня была написана мною прямо в военкомате,
после того, когда я явился свидетелем данной трагедии.
Посвящается всем ветеранам Великой Отечественной –
без Подвига которых мы сегодня не жили бы.
Низкий им поклон до самой земли…
Я зашёл в военком на окраине дня,
И у стойки свой вызов стал ждать.
А за мною заходит один старшина,
И дежурному: -Можно сказать?
Вот скажи-ка, я был старшиною в войну,
А недавно на отдых ушёл… -
Беглый взгляд бросил он, обращаясь к нему,
И, вникая, опёрся о стол.
Вины фашизму не избыть.
В октябрь скатывалось лето…
Ужели можно позабыть
Расстрел Долгиновского гетто?*
Вере
Здравствуй, милая, добрая Вера,
Не встречаем мы вместе зарю.
Из далекой, заоблачной сферы
Я сегодня с тобой говорю.
Мы расстались с тобой в сорок первом,
Не успев заключить брачных уз,
Я погиб на войне, подо Ржевом,
За тебя, за Советский Союз.
Не грусти обо мне, дорогая,
И о смерти моей не горюй.
Для меня был как знамя, родная,
Твой последний святой поцелуй.
Столько было опаснейших точек
На нелегком военном пути!
Твой подаренный скромный платочек
***
Их уже не вернуть, тех ребят из Афгана,
Был закончен их путь, к сожалению рано.
Много время прошло, но, наверное, странно-
до сих пор на душе эта давняя рана!
***
Их помнит Саланг огрубевшие лица
Сынов белобрысых родимой земли,
Теперь уже им никогда не жениться.
А письма они на груди берегли.
И помнили всё: и берёзы за тыном
И в тонком платке постаревшую мать.
Она провожала любимого сына
А сын уходил от неё воевать…
Под крылом Кандагар, но душа улетела
На заросшем бурьяном холме,
У забытой сибирской дороги,
Дуб дремучий виднелся во тьме,
В пуп земли проросли его ноги.
Был и он, как и мы, молодым,
Промелькнули года до столетья.
И вот старцем стоит он седым
И качает склоненные ветви.
А вокруг ни души - тишина.
Только изредка свист соловьиный,
Да за лесом сплошным, как стена,
Опускается клин журавлиный.
Опускается клин, замолчав у земли,
На озерную гладь. Их глаза голубые
Музыка свою имеет душу
Может нежно плакать и смеяться
Только вот, не каждый, кто послушал
Ей способен, сердцем отозваться.
Век двадцатый на Балканах горе.
Звуки скорби всюду раздавались.
Кровью заливалось даже море
И слезами вдовы умывались.
А душа неистово металась
В горечи невыплаканных слёз.
И с надеждой, где могла, искала
Кто бы боль её в себе, донёс.
Штаб трубач, и роста небольшого,
Но с горячим сердцем и душой
Разве мог подумать, право-слово,
Музыкою сделан выбор свой.
Без вести
пропавший
Двоюродному брату
Михаилу Антоновичу
ТОТОВУ
посвящаю:
В Августе 1941 года пропал
на войне без вести.
И только в мае 1945 года
от него было получено письмо
что он бежал из плена и
воевал в Югославском
Движении сопротивления
возглавляемом И. Броз Тито.
Бежал из плена через
пролом
в полу вагона, падая
вниз меж рельсами
на ходу
воинского эшелона.
Остались с другом живы,
ушли в горы,
Друг ушёл, а сердце оставил и стучит оно днём и ночью, безо всяких законов и правил- останавливаться не хочет. И от этого стука сердца Даже в холод намного теплее. Пока жив – буду друга помнить О его потери жалея. Снова сон - мы с тобою вместе Под свинцовым свистящим градом. Дай мне руку! Без всякой лести, Очень рад – что всегда ты рядом!
Новые комментарии