Владимиру Михалеву
На валежине влажной
трещит, догорая, смолье,
мошкара и репьи
облепили усталое стадо.
А вокруг - тишина.
И понять удается ее
лишь вдали от людской суеты
и машинного чада.
Этот шелест травы...
Сколько в нем и любви, и тепла!
Сколько нежности в нем,
обещанья заботы и хола!
И заря золотит,
словно церкви, осин купола,
и звучит благовест
в исполненьи пернатого хора.
И сидит он - небритый,
курносый, как сказочный Пан,
в одеянье пастушьем
на острове вольного мая.
И танцует вокруг
облаков и деревьев толпа,
словно древние греки,
хвалу всем богам воздавая.
Он положит свирель.
И заснет. И разбудит опять
на рассвете его
осмелевшая ранняя птица,
чтоб, сбратавшись с землей,
он сумел ее душу понять
и помочь ей в беде,
и в любви, как мальчишка, открыться.
Новые комментарии