ГРАФОМАН
Вячеславу Стадниченко
В плащ закутавшись старый, беретом
плешь скрывая, как гончая, в мыле,
он идет, замотавшийся в этом
колобродящем радостью мире.
Купит сыр - подешевле - колбасный,
полбатона, и нет ему дела,
что вся жизнь пролетела напрасно,
что, как ветер, она пролетела.
Отработав, как надо, на стройке,
он в общаге на коечку сядет,
и появятся новые строки
в коленкоровой черной тетради.
Аккуратно в конверт запечатав,
он пошлет их газетчикам местным,
но нигде их не будут печатать,
потому что они неуместны.
Поскребет свое рыхлое темя
литсотрудник, не ставший поэтом,
и ответит, мол, камерна тема,
слишком много писалось об этом.
И рванется испуганной птицей
сердце, словно попавшее в сети,
и уже не поможет больница,
ничего не поможет на свете...
А спустя полстолетья историк,
занимаясь архивным разбоем,
прочитав эти строки, за столик
сядет, вздрогнув как будто от боли.
Как никто не придал им значенья?
Почему так судили их строго,
не поняв глубины обобщенья,
мелодичности легкого слога?
Сколько ж сердце страданья вобрало,
счастью снова давая отсрочку,
если кровью, как рваная рана,
набухает последняя строчка?!
Комментарии
До 2004 года. А потом пошли сборники.
А В. Стадниченко - Ваш друг? Где его можно почитать?
Всегда считала , что главная строчка - последняя...
У Вас она -замечательная.