Александр Бондарев
Прощальное
Геннадию Заволокину, нашему земляку
Зачем переливы гармони
Вернули далёкие дни?
Ложатся они на ладони,
Как тени ложатся они.
Конечно же, стали мы старше,
Всё больше летит серебра.
Гармони весёлые марши -
Лишь пламя чужого костра.
Нам хочется ложной минутой
Купить заразительный смех
Средь моря тепла и уюта
На фоне невинных утех.
Но разве поможет минута
Вернуть незабвенные дни?
Напрасно! Упорно и круто
Срываются в пропасть они.
Не может быть в жизни иначе,
Фортуна не сменит маршрут.
Гармонь то хохочет, то плачет,
И слёзы невольно текут.
Играй же, играй, душегубка,
В раскрытые окна лети,
Где пьют из прощального кубка
На нашем последнем пути...
Сердце матери
Прости меня, мама! Полжизни скитался
В холодных широтах, где долгая ночь.
Однажды с геологом в горы подался, -
К руде любопытство не мог превозмочь.
На тысячи верст Колыма и Чукотка.
О! Сколько здесь гномы богатств стерегут.
В распадке накрыла шальная погодка,
И мы изменили рабочий маршрут…
Вернулись в балок. На столе телеграмма.
Радистка шепнула: «Три дня тебя ждет.
Сестра сообщает – преставилась мама…»
Я мигом собрался и в аэропорт.
Столица Сибири. Такси до Сузуна.
Могилу со свежим суглинком нашел.
Во мне потаенные дрогнули струны,
И стало от тягости нехорошо…
Упал на колени. Земля задрожала.
(На сына с укором смотрели глаза).
Прискорбно заметил: с портрета сбежала
И вниз, как звезда, покатилась слеза.
Прости меня, мама, что с домом расстался!
Как меч надо мной – искупительный срок.
И вдруг из-под холмика голос раздался,
Родной, материнский: «Прощаю, сынок…»
Осенний мотив
Лист упал на сухие былинки.
Грусть нахлынула в сердце моё;
Одевается осень в косынки,
В перелины, в цветное бельё…
Все вокруг колоритно и ярко!
Жаль, не слышен в саду соловей,
На пригорке царевна-боярка
Сыплет медом с колючих ветвей.
В вышине, где холодные тучи,
Отлетают на юг журавли;
Их напев серебристо-певучий
Люди плачем не зря нарекли.
Времена чередуются свято,
Но мы помним в сезон холодов
И глубокую ясность закатов,
И душистую зрелость плодов.
Сибиряне
Мы кто - разноликое племя?
О нет! Сибиряне мы все:
Несём наше общее бремя
По самой крутой полосе.
Не сеем чумизу и хлопок -
У нас поважнее дела.
Дорога, виляя меж сопок,
Сквозь наши сердца пролегла.
Крестьянин, шахтёр и учитель,
Водитель, пилот и рыбак -
Их братские души, учтите,
Один согревает очаг.
Очаг этот - север наш милый,
Бескрайняя вольная ширь.
Какой-то таинственной силой
Магнитит родная Сибирь.
Алёна Вдовиченко
Мой братик
А у меня забавный братик.
Он утром спать мне не давал.
Давно уже не ходит в садик,
Давно в игрушки не играл.
Стоят в углу его машинки
И мишка головой поник.
Все потому что мой братишка
Четвертый год уж ученик.
Он книжки важные читает,
И пишет, что-то там в тетрадь,
А я сижу и вспоминаю,
Как утром не давал мне спать.
Чуть свет-заря, откроет глазки,
И только – нырк! – ко мне в кровать.
И просит: "Расскажи мне сказку,
А то не дам и завтра спать".
Потом случалось как обычно:
Подушки вновь вступали в бой.
Но брату было безразлично,
Что, то – последний выходной.
Он часто задавал вопросы:
Когда, зачем и почему?
И брови хмурились, белёсы,
Когда не знал он, что к чему.
Но время быстро пролетело
И вот он вырос, братик мой!
Теперь мы вместе то и дело
Ждем с нетерпением выходной.
Что будет дальше, я не знаю…
Уеду скоро далеко,
Ну а в душе уже скучаю,
Мне грустно будет без него.
Надежда Гуменюк
Молитва у обелиска
Старый солдат в обветшалой шинели
У обелиска замер в строю.
В горле комок и глаза повлажнели,
Видно, припомнил он долю свою…
Вспомнил, как долгих и страшных
три лета
Шёл он путями прошедей войны,
Как на дороге длиною в полсвета
Были друзья его погребены.
Память о прошлом стучит
в сердце глухо,
Скорбью молитва его рождена:
«Пусть будет павшим
земля легче пуха,
Пусть же Россию
минует война».
Леонид Долгов
Рождество любви
В зимнюю ночку, морозную, звёздную, длинную,
Держится небо на мраморно-дымных столбах.
Губы твои показались мне ягодой винною,
В длинных ресницах застыла немая мольба.
Ветер очнётся, нарушится вдруг равновесие.
Рухнут опоры - и нечего помощи ждать.
Руки мои будут крепко держать поднебесье,
Руки твои будут нежно меня обнимать.
Плечи ослабнут, и звёзды схоронят нас заживо.
Пледом искристым укутает нас небосвод.
И обожжёт мне ладони волос твоих зарево,
В звёздной пещере мы встретим любви рождество.
Пожелания бабам
Я бабе ромовой желаю
Любви горячей сладкий миг,
Чтоб с ней всегда за чашкой чая
Сидел бы ромовый мужик.
Желаю счастья бабе снежной –
Пускай в её холодный век
Сойдёт с вершины очень нежный,
Любимый снежный человек.
Чугунной бабе пожелаю:
- Люби, хоть жизнь порой горька.
Не бей ты голову о сваи,
Найди стального мужика
Снежная баба
Цифра восемь, что может быть проще?
Два кружка на бумаге впритык.
Приглядишься, так это же теща,
Коль еще присобачить язык.
Налеплю снежных баб поутру я.
Будет замуж им всем невтерпеж.
Среди всех отберу я такую,
Чтоб сказала: «Не лапай, не трожь».
К ней к одной я приделаю ножки,
Да ещё кое-что прилеплю.
Протопчу к ней по снегу дорожку
И чертовски её полюблю.
В женский праздник вина мы пригубим,
Потеплеет холодная кровь.
И на миг среди мартовской вьюги
Вдруг поймет она – это любовь.
Но закончится зимняя стужа,
А я страшно последствий боюсь.
Коль от бабы останется лужа,
Однолюбом я в ней утоплюсь.
Наследники
У нас в семье родился Пётр (первый),
За ним наследник – Николай (второй).
Отец работал скотником на ферме,
Работал не как царь, а как герой,
Потом был Фёдор, Михаил, Василий,
А я был Леонидом наречён.
Уж лучше бы Иваном окрестили –
Неужто мало царственных имён?
Царей в России всех короновали.
Корона – это вам не бигуди.
А папу, кстати, Епифаном звали.
Его корона - орден на груди.
Отец – герой и мама - героиня
Растили настоящих сыновей.
В конце концов, не так уж важно имя –
Важней быть сыном Родины своей.
Синева
Я носил тебе зори охапками
Под черемуху в сумрак листвы,
А черемуха белыми лапками
Подгребала в глаза синевы.
Я созвездья дарил тебе гроздьями
За селом среди пряных стогов.
В синеве твоих глаз, словно в озере,
Я тонул, не найдя берегов.
Вся родня моя ахала, охала:
«Ну, невеста твоя непроста:
Подвенечное платье из облака,
Бирюзового цвета фата!»
Жизнь промчалась, а мы и не поняли.
Ты жива, значит я поживу.
Пусть же вьюга, что волосы тронули,
Не расплещут из глаз синеву.
Иван Новиков
Не успел
Как торопятся минуты.
Каруселью мчатся дни.
Час летит, как будто скутер,
Улетают вдаль огни.
Не сказал, не всё я сделал,
Не доделал много дел.
Мне один старик поведал -
Жизнь без дел, бела как мел.
Мало делал в жизни счастья,
Мало радости дарил.
Так хотел укрыть в ненастье
Всех, кого всегда любил.
Не успел, тебе признаться,
Что любовь к тебе храню.
Так хотелось просыпаться
Лишь с тобой, даря зарю!
Мало радовался слову,
Мало спиц лучей считал.
Так хотел прийти по зову
До тебя! Но опоздал….
Не успел, спросить у мамы,
Что седеет на глазах.
Почему жизнь, как экзамен?
Всё быстрей, всё второпях?
Не успел спросить совета
У сестры. Ну как мне жить?
Но, не дождался я ответа…
И тебя мне не забыть!
Не успел, сказать я сыну,
Что люблю его глаза,
Не давай втоптать в трясину,
Делай то, что ты сказал.
Как торопятся минуты,
Каруселью мчатся дни.
Не успел, всего распутать,
Что напутал я один…
Я не смогу, наверное, без холода…
Я не смогу, наверное, без холода.
Я не смогу без снега задышать.
Я наполняюсь приступами голода,
Когда мороз не чувствую опять.
Я с вьюгой злюсь, я вьюгой завываю.
Мороз по коже, радость и покой!
Я всё порой на свете забываю,
Когда снежок играет под ногой.
Ох, как чудесен этот зимний воздух!
Пошла вертеться кругом голова.
И пусть мечтает кто-нибудь о звёздах.
И как приятно пахнет сеновал.
В сугроб нырну, как в мягкую перину.
Рукав черпнёт холодные угли.
И кисти нет, чтоб рисовать картину.
И места, чтоб её уберегли.
Как слепят глаз вдруг выпавшие снеги!
Кольнёт в зрачок искринкой невзначай.
Эх, зимний плен, поборы и набеги.
Пришла зима в сибирский тихий край!
Галина Орлова
Весна
Я чувствую в ветках движение сока,
Как будто сама – этот клён за окном,
И зимняя стужа – далёко-далёко,
И мир всей Вселенной – мой истинный дом.
И я растворяюсь в сиянии звёздном,
И крыльями ветра ласкаю траву.
И почкой набухшей ещё мне не поздно
Раскрыться встреч солнцу: я есть, я живу!
И талой водой опьянив свою душу,
С грачом пропою свою песню весне…
И мира гармонию чтоб не нарушить,
Вернусь и признаюсь, как дорог ты мне…
Ночной дождь
Дождь шумел за окном,
Поливая деревья и травы,
Притворялся он сном,
Но горчил на губах, как отрава.
Этот дождик ночной,
Он к ладоням моим прикасался,
Знал, что было со мной,
И что будет - сказать мне пытался.
Пролетали, как сны,
Ароматы жасмина – откуда?
Моей юной весны
Этот запах забытый - как чудо.
И напомнил потом
Горьковатою ноткой полыни,
Что и вечный есть дом
Где-то в тёмном безмолвии стыни.
И, судьбу мне измерив,
Шептал, что покой – это милость…
А душа, не поверив,
Земною любовью томилась.
Жажда жизни
Шуршит засохшая осока
Над стынущей водой канавы,
Крик журавлиный издалёка
Доносит ветер, гнущий травы.
Деревьев голых силуэты,
Промозглый вечер, степь без края…
Луч догорающего света…
Я ветер грудью всей вдыхаю.
Ныряю в непогодь, как в Лету,
И воскресаю, как однажды…
Я ощущаю в пору эту
Ещё острее жизни жажду.
Кто я?
Да, я – песчинка, но во мне
Есть всё – от ада и до рая.
Во мне – Вселенная в огне
И будущая жизнь иная.
Я – капля в океане вод,
Но в капле – космоса безбрежность,
И ужас бездны, и полёт,
Мрак горя и святая нежность.
Я – миг в течение времён.
Но сердцем слышу бесконечность...
Кто я? Каких былых племён
Я семя? И зачем я, Вечность?
***
Жёлтым листом закружилась душа.
Осень... Неужто осень?
В небытие опадать не спеша –
Милости, скажет, просим.
Времени ветер незрим и тих,
Но беспощадно вечен.
Кружится лист и пылает стих –
Жизни моей вечер.
Надежда Седова
Заволокиных чудо-гармонь
Над простором Сузунского бора,
В том краю, где сердца, как огонь,
До сих пор золотым перебором
Заволокиных слышу гармонь.
Словно хочет сказать в откровеньи
Что так долго таила в себе,
И излить золотые мгновенья,
Рассказать о любви, о судьбе…
О любви к этой светлой сторонке,
Где берёз хороводы в лугах,
Где звенит перекатами звонко
Эта самая «речка-судьба».
Просит сердце исконно родное,
Тот щемяще знакомый басок.
Так бодрит средь вселенского зноя
Русский, терпкий, ядрёный квасок.
Вновь цветенье мелодий искристых,
Вновь частушки задорный огонь.
Собрала всех друзей-гармонистов
Заволокиных чудо-гармонь!
О школе
Я памяти заветную тетрадь
В такие дни с волнением листаю.
Сентябрьский день в календаре опять.
Я вспоминаю школу, вспоминаю…
Есть в памяти моей тот островок,
Где я с особым трепетом бываю.
Здесь детство школьное – тот омуток,
В который тихо камешки бросаю.
Круги все шире, шире по воде…
Всплывают дни, события и лица.
Как жаль, что в наступившем сентябре
Та школьная пора не повторится.
Не повторится это время вновь,
Лишь светлым эхом в сердце отзовется.
Мальчишка, чья-то первая любовь,
Не мне, другой девчонке улыбнется.
Недавно это было и давно,
Порой грущу, о школе вспоминая,
Смотрю опять с надеждою в окно,
Своих внучат до школы провожая.
Дочери
Как мне хочется что-то исправить,
Как мне хочется чем-то помочь,
Но судьбою твоею правит
Безотрадная злая ночь.
Ночь отчаянья и одиночества,
Ночь крушенья твоих надежд.
Что слова мои, что пророчества –
След от раны глубок и свеж.
Эту рану лишь время залечит.
Как же истина эта права!
Так весною лучам навстречу
Из-под снега растет трава!
Будет утро – я знаю точно,
Будет свет и в твоём окне.
Ты поверь своей матери, дочка,
Ты поверь, пожалуйста, мне!
Вот погост на пригорке в любимом краю...
Вот погост на пригорке в любимом краю.
У ограды печальной я тихо стою.
А с могильной плиты – эпитафии крик
Материнский знакомый до черточки лик.
И от глаз дорогих никуда не уйдешь:
«Как ты, дочь, без меня в этом мире живешь?»
И, смотря в твои добрые, мама, глаза,
Я о многом могла бы тебе рассказать.
Только здесь почему-то слова не в ладу,
Я на холмик ромашек букетик кладу.
Та, что жизнь подарила прекрасную мне,
Стала горстью земли на родной стороне.
Одиночество вдвоём
Ты каждым шагом ложь несешь
Оттуда, где бываешь…
Ты поздней ночью в дом войдешь –
Огня не зажигаешь…
О чем-то спросишь – промолчу
И притворяюсь спящей.
Зачем нам зажигать свечу
Любви ненастоящей?!
Любовь исчерпана давно,
Изношена, как платье.
Терпенье свыше нам дано –
Судьба или проклятье?!
Что толку плакать, голосить,
Когда на сердце скука?!
А молча все переносить,
Неужто слаще мука?!
Как равнодушно, не спеша,
В нас чувство умирает.
Когда-то близкая душа
Другой не понимает.
Непониманья – этажи
Без окон и без дверцы…
И надо как-то дальше жить
С опустошенным сердцем.
Елизавета Сёмочкина
Плачу
Мне бы уйти под зонтиком
В морось
Медленно-медленно.
Там затеряться:
От тебя спрятаться,
От себя уйти.
А впрочем, говорю о чём?
Ты не причём -
Наречён милым не по твоей милости.
Вздыхаю да молчу,
Шепчу глупости:
"Отпусти,
Пусти по ветру".
Руки подниму,
Зонтик - парусом.
Пару слов на прощание:
"Прощай, прости".
Потом новости
По свету посветлу:
"Невесты не стало -
Расстаяла в мороси!"
Сижу вот,
Гляжу на тебя, милого.
Голова кругом.
Вокруг молчание.
Нечаянно рука к руке.
На потолке тени узорные.
На заре уйду в морось!
...Ересь несу:
Тебя не спасу,
И себя не спрячу.
Плачу, плачу, плачу.
Другая
Объединюсь в одно:
В весну и осень.
Тебе, наверно, всё равно.
Ты говоришь:
"Любая!"
А я, желая,
Живой водой,
Водою той, что через край
В речных просторах,
Ломая лёд,
Бегу вперёд,
Весну встречая.
Замру...
И вдруг,
Опять желая,
Живой листвой
(Пока живой)
По мостовой
То жёлто-красным,
То зелёным,
То золотистым
Окрылённо порывом ветра -
К воротам.
Там край вселенной.
Там...
Музыка из пены вод.
И вот...
Опять замру...
А утром
Ты услышишь тишь.
Войдёшь в мой дом.
И за столом
В накале свеч
Увидишь женщину седую.
От А до Я
Вдоль букваря
Январской стужей вновь тоскую -
Пишу в тетрадь себя другую.
Девочка-осень
В глубине небесно-синей
Ходит девочка земная.
На губах белеет иней.
В волосах - трава сухая.
Ходит девочка, не плачет,
Не кладёт цветы к могилам.
Плач ей кажется наивным,
Крест могильный - запредельным.
А она земная, всё же,
Хотя
Смех давно забыла.
Тень её давно похожа
На закатный луч Ярилы.
Угасает понемногу
И готовится в дорогу.
Здесь, в небесно-синей дали,
Сердцем пробует печали.
И дыханием холодным
Осыпает с губ печальных
Серебристо-синий иней
Поутру в траву сухую.
Фонарщик
Задумался фонарщик.
А фонарь
Восторженно заглатывал январь -
Снег падал, падал
В свете фонаря.
Фонарщику казалось,
Что не зря
Идёт сегодня снег.
Он думал:
"Вот пройдёт Она,
И тишина
Ей упадёт на плечи.
И этот вечер Ей
Подарит встречу
С парящим снегом
В свете фонаря.
А я
Из тьмы, за ближними кустами,
Озябшими, неслышными устами
Устало восхвалю Её восторг..."
Деревня моя Заковряжино
Деревня моя, Заковряжино,
В вечернюю зорьку
наряжена.
Иду по родной тихой улице,
Навстречу дом отчий
сутулится,
И сердце навылет волнуется!
…По дворику шастают курицы,
Кот чёрный сидит на поленнице,
Кот жмурится,
тянется,
ленится.
К калитке бежит рыжий псина,
Пёс добрый,
ему - все едино:
Хозяйка подходит к калитке
Иль кто-то другой,
песик прытко
Бежит,
заливается лаем,
Приветливо задом виляет.
Уютно у отчего дома,
Все мило.
До боли знакомы:
Сарайка,
колодец,
крылечко.
Берёзка, как прежде, всё шепчет
Любимую байку из детства…
И радостно машет соседка:
- Приехала, Лиза?
Ну, здравствуй!
(На псину):
- Да, подь ты,
брехастый!
Дом отчий всё ниже сутулится.
Чужие – по дворику курицы.
По дворику – тётка чужая.
Дом отчий,
Прощай!
Уезжаю.
Елена Сушкина
Грустное письмо
Милая мамочка, кончилась осень.
Дым улетел от последних костров.
Пышно обочины снегом заносит,
Скрылась под шапкой поленница дров.
Сосны у дома стоят горделиво,
Лапы раскинув, как лисьи хвосты.
Ветками машут берёзки пугливо,
Словно стесняясь своей наготы.
Сумрак за окнами стелется рано,
Свет зажигая в соседних домах.
Сердце болит незавшею раной...
Что ему нужно - не знаю сама.
Мучают мысли о счастье неверном,
Гложет тоска о несбывшихся снах...
Снег и метели отступят наверно,
Только наступит ли следом весна?
Мария Таубе
Горько-сладко
Люди спросят: откуда такая?
Рассмеюсь: от Москвы не видать.
Я из дальнего снежного края,
Где и стужа, и зной – благодать.
Дом мой здесь: на высоком пригорке
Струны сосен под ветром поют,
И под песни те сладко и горько
Здесь родные мне люди живут.
Горько-горько в старинных заветах
Говорится о веке былом,
О сузунском заводе монетном,
Что построен был рабским трудом.
Сладко-сладко играет гармошка,
Когда солнце за сосны зайдёт,
Свиристели слетятся к окошку.
А весною сирень зацветёт.
Горько-горько старушка застонет,
Вспоминая погибших сынов,
Нежно памятник тронет ладонью
И оставит букетик цветов.
Сладко-сладко повеет прохладой,
Засияет над бором звезда,
И девчата пойдут к водопаду
Посмотреть, как танцует вода.
Мой Сузун! Ты – росинка России,
О тебе моё сердце поёт.
Дай Бог счастья, здоровья и силы
Всем, кто в крае Сузунском живёт…
Новые комментарии