Уважаемые авторы и читатели!
Начинаем публикацию очередного раздела Антологии поэзии Новосибирской области. 21 декабря 2013 года в Искитиме прошёл День поэзии Советского района города Новосибирска. С этого момента и началось составление этого раздела, уже третьего в рамках Фестиваля народной поэзии нашей области (октябрь 2013 - май 2017).
Список авторов будет, естественно, продолжаться и изменяться редакционной коллегией Антологии по мере поступления новых материалов.
Иосиф Авербух
По памяти брожу…
По памяти брожу,
Как будто в Эрмитаже,
И где-то нахожу,
Что числилось в пропаже.
Ушедшие года
В заказниках скрывались,
Но двери иногда
Туда приоткрывались.
Я в прошлое вхожу
И стряхиваю пыли,
И без конца бужу
Утраченные были.
А на исходе лет
Всё чаще в этих залах,
Коль будущего нет,
Копаешься в завалах.
***
Кипела молодость в груди
И утверждала вечность.
Не сомневался: впереди
Лежала бесконечность.
Стелилось небо надо мной,
Не омрачая взора,
Кружила голову порой
Бескрайностью простора.
И, опрокинувшись в меня,
Вливалась той же верой,
И я не сдерживал огня,
Считая вечность мерой.
Слепила молодость - в груди,
Не зная о засаде.
Я думал: вечность впереди,
А окозалось - сзади.
Александр Акишев
Диалог
- Я жил в квартире номер девять,
Она - в квартире номер восемь.
- Так, значит, были вы соседи?
Встречались по утрам на кроссе?
- Она вставала рано. В семь
Уже трудилась, вся в заботах.
Я в тот же час, желая всем
Успехов, покидал работу.
- Так, может быть, под Новый год
Вы за одним столом сидели?
- Ей в это время машут ели,
А мне песок ладони жжёт.
- Так Вы любитель путешествий,
Она - известный домосед?
- Нет, свитер из ангорской шерсти
Не надевал я с малых лет.
- В календаре пометки красным -
Дней нерабочих череда.
Вы говорили о прекрасном?
В театр ходили иногда?
- Ну, разве только в Интернете,
Читая чей-то альманах. -
Мы жили на одной планете,
Но, всё же, в разных городах!
Поэт
Едва он выдохнет слова,
Они становятся стихами;
Словно смолистые дрова
Костра преображают пламя.
Поэту
В своих попытках в двух словах
Пересказать мне жизни соль,
Не забывайте впопыхах,
Что Вы - не Грей, я - не Ассоль.
Рыцарь
Мне от щедрот люви твоей
Достался взгляд, скользнувший рядом.
Но видит небо, ей же ей,
Как я горжусь такой наградой.
Не я один к твоим ногам
Готов сложить и щит, и шлем.
Ты для меня кумир и храм,
Я пред тобою как бы нем.
Я разрублю своим мечом
Твои невзгоды и напасти,
А если провинился в чём -
Спиши на счёт всё той же страсти.
Наталья Герасимова
Счастье
Счастье!
Каким заманчивым и близким
Порой нам кажется оно.
И мы бежим, торопимся к нему,
Упав, встаём, и руку не подав
Упавшему другому,
Мы наступаем на тела.
Какой обман, как иллюзорно всё!
Ведь счастьем может быть
Отказ от счастья,
А мы не можем этого понять.
Лариса Елисеева
Февраль
Канительный, метельный февраль,
Я с тобой говорю потому ли,
Что в сугробах твоих потонули
Мои вёсны – моя пастораль.
Канительный, метельный февраль.
Я с тобой говорю потому ли,
Что ветрами своими не раз
Пелену и туман с моих глаз
Уносил ты по неба лазури.
Я с тобой говорю потому ли?
Что в сугробах твоих потонули
Сказки лета и осени жар, –
Мне не горько… И мне их не жаль,
Капель тех, что ресницы смигнули,
Что в сугробах твоих потонули.
Мои вёсны – моя пастораль
Вдруг на Сретенье чудом проснётся,
Запах снега весной отзовётся,
Мне пригрезится юности даль,
Мои вёсны – моя пастораль…
Канительный, метельный февраль!
Так легко на тепло обмануться –
На двуликость твою натолкнуться,
Завернуться в твой снежный миткаль.
Канительный, метельный февраль.
Пятигорская осень
По разноцветным камешкам
То улиц, то бульваров
Ты – сударь, я – сударушка
Гуля-гуляем парой.
Сквозь облако, лежащее
Густой молочной пенкой,
В былое-настоящее
Ведут ступе-ступеньки.
Решёточки-балкончики –
Кружавчики-мережки,
Аркады и фронтончики
Плыву-плывут неспешно.
От домика Алябьева
Поднимемся к Эолу –
Под нами канделяброво
Сия-сияет город.
Тут шёпот звёзд неведомый
Тихонько льётся в душу,
И ангелы, и демоны
Повсю-повсюду кружат.
Июньская поянка
Нет, не желтки яиц разбитых
Из разорённых гнёзд,
Не мыльных пузырей ланиты,
Чей век – улыбка грёз, –
То - жизнь простого одуванчика
В соседстве с подорожника султанчиком,
Её апофеоз.
Судьба
Нить-судьба, что стряхнуть невозможно никак,
Обмотала меня и к тебе привязала.
Под ногой не паркет танцевального зала,
Но кружИт наша пара, рыдает форшлаг.
Невидимка-верёвочка – верности знак –
Не рвалась, и меня, и тебя удержала.
Всеизвестные горечь и радость вокзала
То звенели струной, то свивались в зигзаг,
Оставляя в душе фотографии трасс.
Не имеет значения нынче для нас
Миллион в кошельке или ржавый пятак,
Не важна и погода. Зимой или в зной
Пусть качается мерно у нас за спиной
Путь-дорога-сума под размеры «тик-так».
Зеркала
Зеркала, созерцатели множества треб*
Красоте мимолётной, порочной и мнимой,
Отразят двойника – бессловесного мима,
И в глазах у него немигающий склеп.
Неужели же мир и оглох, и ослеп?
Интроспекция* высветит маску из грима,
А на ней следодни, пробежавшие мимо,
От враждебности где раздобуду целеб?
Со внимание нынче глядела в стекло –
То-то трещин-морщин по нему растеклось.
Сожалений, раскаяний хлынула стая,
Пронеслась. И не скажешь: «Прости», – абонент
Недоступен. Навечно слились да и нет.
Молчаливый портрет лишь картинка простая.
Валентин Иванов
След
От закрученности сюжета
До убогости наших судеб
Память тех погрузится в Лету,
Кто в ничтожности нас осудит,
Кто елеем намажет губы,
Кто проклятья пошлёт вдогонку.
Вам в итоге оставит Гекуба
Только памяти листик тонкий.
И останется от поэта
Только след на траве примятой.
Только тоненький лучик света
Намекнёт, что он жил когда-то.
Константин Иванов
***
Душа моя - галактика глухая...
За краем всех возможных ойкумен,
Задворками вселенной пробираясь,
Надеждой незаконных перемен
Жива. И как её безмолвье грезит,
Что будет час, когда проснутся все -
И человек из космоса исчезнет,
И бог пройдёт по утренней росе...
***
Я хочу оживить вопль Гильгамеша,
Чтоб смутилась спесь Вавилонской башни.
Бог, который слышит меня, конечно,
Прекратит божков обнаглевших шашни.
Но пока бушуют они повсюду,
Тяжело в пустыне собой остаться.
И пока есть голос, взывать я буду,
Чтоб на крыльях звука к Тебе подняться.
Форма и содержание
В красивости увидеть красоту
Ты можешь по неопытности зренья.
Но гений вне злодейства, без сомненья!
Пойми усилий низменных тщету -
Как ни была б отделка хороша,
А не даётся подлецу душа!
***
Человек красив на закате...
Ты стояла к окну спиной,
Замыкаемая в объятья
Золотою вечерней тьмой.
Помню этот тревожный взор:
"Год... который..." - слова-заклятья.
Я шептал, как накрытый вор:
"Человек красив на закате".
А потом в бледном свете дня
Тот проём, что тебя покоил,
Переделки в душе кляня,
Штукатурным покрыли слоем.
Как закладывали в стене
Рано по воду шедших женщин -
Замурована ты во мне,
Как растущий в ракушке жемчуг.
***
В детстве на базаре была карусель.
За копейки лез на деревянную лошадку.
У машины этой была странная цель -
Закружить до темноты, тошноты и припадка.
Больше я с механикой играть не хочу
И плюю на головокружения Геи!
Дух прямит как брат световому лучу -
От огня к огню, от идеи к идее.
Я хочу соскочить с коня часов
И покинуть злобную карусель суток,
Разорвать ослепляющее кольцо,
Календаря вековой предрассудок!
Пусть поток обрушится мыслей и чувств,
Как потоп на коснеющие равнины!..
Всё равно когда-то придёт Прокруст
Отсекать мою лучшую половину...
Игорь Карин
Уехать просто...
Уехать просто. Взял билет,
Махнул кому-то на прощанье.
Гудок, рывок - и вот уж нет
Нас в этом месте обитанья.
В дороге - мерный стук колёс,
В дороге - бойкие соседи.
То просьба, то простой вопрос, -
И вот как друг уж с ними едешь.
В купе шумиха день-деньской:
То домино, то анекдоты,
То преферанс, то подкидной…
Да мало ли ещё чего там,
Что занимает целиком,
Коль ты игрок, и ум, и руки…
А не рождён ты игроком,
То будешь спать под эти звуки.
Иль в тамбур от жары уйдя,
В окно весь день смотреть, гадая,
Не обещает ли дождя
Вот эта облачная стая.
Иль бегать день за кипятком,
За провиантом, просто ради
Того, чтоб двинуться бегом
Пред тем, как вновь улечься на день.
Иль, проливая сто потов,
Страдать на полке, скрючив ноги,
Читать роман, как часослов,
И клясть поездки и дороги…
Но это день, но это два,
Пусть даже целая неделя
Проходит. Но потом едва
Достигнешь на колесах цели,
Проедешь в номер, старый дом
Иль на знакомую квартиру,
Да в одиночестве потом
Побудешь, - так потянет к миру,
Который бросил позади
По необдуманной затее,
Что зверем вскинется в груди
Тоска. Тогда попробуй с нею
Дипломатичный разговор
Завесть - она неумолима!
Не ты один - такой простор,
А вот же не проходит мимо!
Так жаль, что ты рыдать готов,
Ведь хоть совсем не за горами,
А не вернуть тот строй домов,
Миганье ламп над номерами,
Того мороза треск в ночи,
Тех теплых снегопадов вату..
Не скажешь сердцу: "Замолчи!",
Мол, нет к прошедшему возврата.
Оно, как полусгнивший зуб,
Рождает боль, не умолкая:
"Уехал! Был ли просто глуп?
Была ль тебе нужда такая?.."
Итог
Вот и вылилось здоровье,
Как из старого ведра.
И Судьба у изголовья
Намекает, что пора,
И жена с улыбкой вдовьей
Обнадёженно бодра.
Поглощаю я таблетки,
Как предписано врачом.
Целый склад на табуретке
И на столике моём,
Но просветы в болях редки,
Им лекарства – нипочём.
Каждый день – «геомагнитный»…
Солнце сердцу всё ясней
Говорит: – Ну, что, друг ситный,
Не выносишь этих дней?
А ведь ты с планеты сытной
Тоже шкуру рвал, злодей!
«Покорителем Природы»
Аль себя не называл?
Все вы в прОклятые годы
«Покоряли» наповал.
И коль стал «пустой породой»,
То пожалуйте «в отвал»! –
Говорю в ответ Светилу:
– Да какой я супостат!
Я ж как все… Ну, было, было!
Вот верни меня назад,
И потрачу я все силы
На большой вишнёвый сад. –
Солнце прячется за шторы,
Тьма ложится на кровать.
Понимаю: разговора
Не получится опять
И второго договора
Мне с Судьбой не подписать.
Небесная доброта
М.Д.
А есть ли Аллея Почёта в Раю?
Коль есть – там я вижу подругу мою:
Роскошный портрет – голограмма жены,
И все хоть немного в нее влюблены.
А я себе доли высокой не жду:
Мне – ясно, как день! – обретаться в Аду.
Вертеться в котлах и горючей золе,
За то, что «устроил ей ад на земле»…
... И может, мне будет надежда дана,
Что Бога однажды попросит жена,
Припав одеснУю* к Святому Плечу:
«Всевышний, я мужа увидеть хочу».
Господь умилИтся ее добротой
И молвит: «Хоть он – стихотворец пустой
И душу сгубил ради пошлых острот,
Но я разрешу вам свиданья. Раз в год».
О, женщина!
О, Женщина, скажи мне, отчего
Я так тоскую по тебе сегодня?
Всегда, конечно, чувство не мертво,
Но нынче я горю, как в Преисподней.
Видения приходят. И стоят.
Глаза открыты... Но взирают мутно.
И что в тебе ни вспомню наугад,
К тому и припадаю поминутно.
То вижу пальцы - пальчики!- твои,
И каждый, начиная с ноготочка,
Целую - пью! Нежней, чем соловьи
Приложатся к испарине цветочной.
И каждый пальчик, в руки захватив,
Я глажу - упоеннее поэта!
(Воспоминаний сладостный мотив
Меня совсем угробит в это лето!)
А то - глаза, - глазёночки жены,
Огромные, лукавые глазищи
Как две души, как два "люблю" видны...
Конечно, ты найдёшь сравненье лишним.
Но что мне делать, если я в тоске?!
Тоска жестоко мне терзает тело,
Как будто жизнь висит на волоске
И на рассвете надо ждать расстрела.
С того ли, что идет жестокий век
И вниз глядят со спутников заряды?
Иль просто я эстет, как древний грек,
Чему мы оба, видимо, не рады?
Актёры
«И мир – театр, и люди в нём – актёры»
Расхожая истина.
«Пехота – Царица полей!»
Армейская истина.
Спектакль - сыгран … Не вступая в спор,
В бессрочный отпуск подались актёры.
Но обещал суровый Режиссёр
Великой драмой поразить их скоро.
Готов и супер-хит – «Армагеддон»,
В Театр уже завозят реквизиты.
И через малый срок пойдет «прогон»,
Но персонажи будут перебиты.
Кто будет аплодировать? – Не мы:
Запишут всё на пленку – для кого-то,
Кто народится из вселенской Тьмы
На ту же роль – Космической Пехоты.
Таков у нас, в Галактиках, закон:
Из Тьмы явиться, в ней и раствориться!
Пехоте каждый раз – «Армагеддон»,
А в Книгу Бытия – ещё Страница!
Рэм Керн
Сонет Vita utila Жизнь полезная
Пробегают года, точно дни и часы,
Как вода просочившись сквозь ситце...
Что положим тогда мы на жизни весы,
Если с нею придётся проститься?
Всё в былом суета: только детства краса,
Только солнце и музы нам светят,
Да небес высота, да подруг теплота
И любовь, что мы отдали детям.
Но ведь это немало. А творчества пыл,
А заботы о страждущих, близких?
Пусть о большем мечтал... но работал, служил
С пользой людям, - не стал эгоистом.
С этой жизнью прожитой пора согласиться,
Не скорбя ни о чём, с белым светом проститься...
Галина Киндякова
Магдалина
Кто безгрешен - бросайте,
Не убегу!
Вскину руки перед глазами,
Если смогу,
Если только успею
Сказать "прости"
И раскаяться...
Господи, отпусти!
***
В лицах - боль,
Суета и усталость,
И о бренном твердят голоса,
А глаза
Всё равно отражают
Первозданные небеса...
Чистый дух,
Озорной и беспечный,
Обитает в глазах
Человечьих!
***
Стать святым...
Без гнева и обиды
На людей взирая просветлённо
И с улыбкой.
В каждом - чудо видеть,
Как в возне
Младенцев несмышлённых.
И любить -
Не требуя ответа,
Не ревнуя,
Искренне и чисто,
Исцеляя судьбы
Тёплым светом
Добрых глаз,
Глубоких и лучистых!
***
Нам кубки драгоценные
Наполнили вином.
Хмельное, расплескалось
Рубиновым огнём.
Смеётся, окаянный,
Над шуткою такой.
Он сам, наверно, пьяный,
Дарующий любовь!
И пусть мне неизвестны
Все правила игры.
Ах, баловень небесный,
Спасибо за дары!
Ирина Коммисарова
Свет иных времён
Чудесное мгновение стремясь остановить,
М чуткое хотение вернуть и возродить,
Считаю лепестки цветков и потупляю взор,
Ты шепчешь у ушко ласково: "Всё вздор..."
***
Время, время... Время-птица -
То сидит, а то взлетит,
То поёт, то суетится,
То порхает, то парит...
Время может возродиться
Феникс-птицей в синеве.
Время может пригодиться
Всем, всему!.. Тебе и мне.
***
За вагоном вагон - ускользают года...
Ночь крылом нас своим укрывает.
Ты скажи мне о том, что так хочешь сказать,
И снежинки в ладони растают.
Не беда, что мороз, ветер, вьюга и снег,
Всё теплеет от близости друга -
Расцветают улыбки, доносится смех,
Отступают позёмки и вьюга...
***
Дорожные столбы и скачущие тройки,
И снег, как шаль пуховая, наброшен.
Простёртые пространства. Перекошен
Под кровлей старый дом. И запахом навозным
Растревожен нос коренного. Но купола церквей
Блестят мечтой наивною о чуде,
И благовест тревожит прежней сказкой,
Той сказкой о спасении добра,
Что, в снег закутавшись, так пахнет свежим
Потом. Пока поют колокола, и тройки,
Забывшись, забиваясь, скачут в лихом азарте,
Тогда лишь Русь жива?.. Жива?
***
От твоей любви душа беременна -
Ты возделывал посев на ней.
Пусть пребудут не особенно замеченными
Месяцы томления подспудного
С тяжестью последних родных дней.
Я рожу цветущее растение,
Крепкое, здоровое, живое.
От любви твоей и радости - весёлое.
Ты нас солнцем ласковым
Прими. Люби.
И нежностью согрей.
Аркадий Константинов
Потому что - мы...
Почему дожди прекращают пляс,
лишь коснувшись крыш?
Почему ветра дуть перестают,
превращаясь в тишь?
Почему сады расцветают вдруг
посреди зимы?
Потому, что я...
Потому, что ты...
Потому, что мы...
Почему трава дарит по утрам
столько светлых слёз?
Почему слышны стали по ночам
песни дальних звёзд?
Почему себя бабушка и дед
чувствуют детьми?
Потому, что я...
Потому, что ты...
Потому, что мы...
Почему ушла в прошлое навек
слова злого соль?
Почему теперь не страшна уже
нам любая боль?
Почему для нас будет вечен свет
даже в царстве тьмы?
Потому, что я...
Потому, что ты...
Потому, что мы...
***
Ни разу пока
Ни цикад, ни соловьёв
Живьём не видал…
А вдруг они – из звона,
Как жаркий летний воздух?..
Хокку
***
Привычки городские!
Петуха спросил:
- Эй, который час?
***
Мартовский сугроб
На солнце засмотрелся –
Слёзы потекли…
***
Капельку росы
Снова переходят вброд
Солнышка лучи…
***
- Птицы вернутся! –
Прокричал южный ветер
Пустому гнезду…
***
- Сколько снежинок?
Сама не сосчитаю! –
Хохочет Вьюга.
Одной строкой
А чем докажешь, что душой трудился?..
Хоть кто-то покраснел из серой массы!..
Да, чем-то я не тем голосовал…
О, как несём мы бережно осколки!..
Для зеркала неотразимых нет…
И доллары уж не на что купить…
А мне б ещё смирительные брюки…
Язык весной оттаивает тоже…
О, не свисти! В стране и так… с деньгами…
Лариса Корженевская
Аллея, где обитает дождь
Что в конце этой длинной,
плывущей по ливню аллеи
я смогу записать
в свой стихами обжитый блокнот?..
Я ведома дождём,
подгоняема им же – смелее!
И в подветренном ритме
удачная рифма придёт.
Я спешить не хочу,
я боюсь задохнуться словами,
я, чуть-чуть нараспев,
каждой ветви стихи повторю.
Пусть питают любовь
на бумагу слетевших посланий.
Пусть вбирают тепло,
не торопятся в плен к сентябрю.
С кем я встречусь в конце
покидающей август аллеи?..
Может, – с давней собой,
уводящей от лужицы дочь…
Или с новой, другой,
у которой глаза чуть мудрее,
а печаль поглотил перекрёсток,
где кончился дождь.
Улицы, которых нет…
Когда умирает улица,
вливаясь в проспект у ГУМа,
деревья о ней сутулятся
обрезками тел угрюмо...
Упрямо по карте мечется
мой взгляд, ожидая строчек,
где улицы разноплечие
страдают и кровоточат...
И в облике связь нарушена:
стежков нет на карте города...
А вышивка "ул" и "Пушкина"
была...
Только швы распороты...
Невзрослеющее лето
Как будто девять месяцев в году
сибирский край вынашивает лето,
вывешивает радугу-дугу,
выдумывает добрые приметы,
лелеет лёгкий терпкий ветерок,
воздушность бледных липовых соцветий.
За краткий этой летней жизни срок,
три месяца младенческих, – в ответе.
Недолгих тёплых дней водоворот
исчезнет с колыбельной недопетой,
и августа прохладный говорок
пугает невзрослеющее лето.
Лето в доме. Без меня
Гусеница –
на шторе,
осы –
на молочае,
и телефон в миноре
снова гудок включает.
Кот –
поперёк дивана.
Чая пиалы полны.
Лёгкий сквозняк
случайно
форточный степ исполнил.
В окна
цветы акаций
жёлтую льют истому.
Вот бы тайком пробраться
в дом,
где меня нет дома.
Ночь опаснее сна
Ночь наметит приход,
усмиряя привычные звуки,
сон предъявит права,
возвестив подсознанья черёд.
Ночь прекраснее сна, –
распластавшая звёздные руки, –
сон наивно её
вдохновеньем своим наречёт.
Ночь и сон по весне –
то в единстве своих откровений,
то напрасно близки,
превосходство и ревность храня.
Ночь опаснее сна:
истязающий шёпот сомнений
в безрассудный рассвет,
как в безумие,
вдавит меня.
Петр Корытко
Сибирь майская
Эх, весна!
По-сибирски упрямая,
так и плещет в снега кипятком!
И с крылечка планеты,
румяная,
машет облаком, словно платком.
Горизонты,
по-зимнему серые,
наливаются голубизной
и подснежники, ласково смелые,
ловят свет на опушке лесной.
А светило,
по-летнему жаркое,
отогревшись на южных полях,
одарило берёзу подарками,
брызнув почками в тёплых ветвях...
Даже ветер, -
он свеж по-весеннему, -
прибежал по согретой земле
и принёс,
по обычаю древнему,
хлебосолье в сердечном тепле.
И Сибирь
в майской неге оттаяла -
и цветы засверкали в лугах!
И весна улыбаться заставила
солнце
с ямочками на щеках...
Осенний снег
Снова снег!
Он ещё не хрустит,
он ещё и ледком не окован, -
но по-взрослому, юный, блестит,
первым снегопаденьем взволнован!..
В лужи падает...
Не отомстит,
за себя постоять не сумеет -
и растает...
И ночь загрустит...
И с печалью окно запотеет...
Этот снег ещё мягок и чист,
и смущением тёплым лучится.
Приходи, в тишине постучись -
и засветятся радостью лица.
Ведь погода грустить не даёт:
глянь, фонарным огнём коронован,
по следам за тобою идёт
снег, принцессой такой очарован...
***
Я по этим холмам-буеракам
Бегал в жёлтом цыплячестве… Здесь
Было где развернуться атакам
На войнушках с «Ура!» до небес.
Заросли все тропинки! Не видно,
Где здесь можно теперь пробежать.
Я бываю здесь редко… И стыдно:
Разучился «врагов» уважать…
Не сверкают ни голые пятки,
Ни затылки ребячьи под ноль.
Доигрался, - со старостью в прятки
Не сыграть, улыбаясь сквозь боль…
Сонет над Невой
На гладком парапете ожиданий
Рисунок, словно письменный гранит,
Давно уже печаль мою хранит
Печатью многочисленных скитаний.
А сколько дорогих воспоминаний
Содержит этот серый монолит!
…Пройдёмся вдоль Невы?.. Унылый вид
Не требует бесхитростных гаданий:
Вздымает чувства тёмная волна,
В глазах твоих немая тишина
И каменно-холодное свеченье…
Прощай, нам зябко, милая Луна!
…Волны тяжёлой мерное теченье
В залив уносит жизни продолженье…
Хлебное море
Негромкий, измученный голос
печальную песню поёт,
а хлебной усталости колос
людей на подмогу зовёт...
Волнуется хлебное море!
Не слышен комбайновый гул.
Людское колхозное горе:
удавкой прогресс захлестнул.
Печальная песня певуньи
за ветром бежит на причал:
там был пароход накануне...
С какой же тоской он кричал
осипшим гудком!.. Уводили
мечты и надежды людей,
а лопасти чавкали в иле,
как будто бы роясь в беде...
И снова она возвращалась
на хлебное поле - печаль,
и в песне звучала усталость,
и таяла синяя даль...
Ирина Кривенко
***
Нашла любовь я – ветер в поле…
Не угнаться, не понять.
А жизнь проходит, жизнь уходит.
Но – как же ветер мне поймать?
Хочу надеяться на чудо,
Мечтаю ветер тот поймать,
И потихоньку, очень нежно
В ладонях ветер удержать.
Скажу ему: - Ты успокойся,
Поверь мне - радости полна!
Ты слышишь, ветер, слышишь, ветер,
В тебя я только влюблена.
Он, в волосах моих играя,
Одежду вдруг начнёт снимать.
Зашепчет тихо: - Дорогая,
Сама ты ветром можешь стать…
***
Ночь ждёт не дождётся,
Чтоб стало темно,
Со светом лунным
Войти в окно
Тенями чёрными,
Не дать заснуть…
Всю ночь промаюсь вновь,
Ловя мечту…
Темно на улице
И на душе темно.
Засну под колыбельную теней,
Мне всё равно.
Наталья Лазуткина
***
Ах, подружка, милая чайка,
Меня скорей выручай-ка,
Ветру передай от меня послание –
Пусть берёзы шелестят о моём желании.
Пусть всё тебе покажет небо чистое,
Ставшее ясным после дождя,
И солнце щекочет лучистое –
Это улыбка моя!
Снег
У зимы попросила я снега,
И накрыла сверху огонь,
И укутала бережно негой,
Ты мое сердце не тронь!
Пусть снежинки забыто,
Летают там, где горит,
Снегом чистым закрыто,
Место, там, где болит.
Татьяна Ламм
Грусть
Кто скажет мне, откуда грусть берётся?
И отчего душа с разбегу на куски?
Отключен мозг и сердце тихо бьется
Почти застыв от боли и тоски…
В глазах туман и на нуле сознанье.
Пульс то клокочет, то вдруг замолчит…
Из сердца бедного мне не добыть признанье,
Оно страдает, корчится, болит!
Зачем мне муки эти? В наказанье?
Чтоб оценить смогла души покой?
Сейчас я не готова оправданье
Найти для этой ноши неземной…
Запретный плод
Запретный плод всегда так сладок…
Нас часто манит сад чужой.
Дурманит вид прекрасных яблок,
Хотя, быть может, вкус дрянной…
Влечет нас вид, размеры, оболочка,
Слюной исходим, Господи, прости,
От предвкушенья «сладкого кусочка»,
Сметаем все преграды на пути.
И вот, отведав, яблоко чужое
Ты с грустью ощущаешь пустоту…
Да, вкус был сладок, но свое родное
Вдруг яркость обретает, красоту.
Посмотришь на свое, потом чужое,
В руках покрутишь, поглядишь на свет…
Поймешь ты правило избитое, простое –
Обманчивым бывает яркий цвет!
Откровение
Во мне бушует ураган страстей,
Эмоции захлестывают разум…
Еще тепла измятая постель,
Мы возвратились «с облаков» не сразу.
Какое счастье быть любимою тобой…
Ловить во взгляде искры восхищения.
Нам было предначертано судьбой
Найти друг друга, без сомненья!
В открытое окно глядит Луна,
Она, проказница, все видела и знала…
А, знаешь, если жизнь начать с нуля –
Я ничего менять бы в ней не стала.
Воспоминания
Ты был мой сон, иллюзия, мечта,
Чудесным миражом, моим видением.
Манил глубоким светом, как звезда,
Моей надеждой и моим спасением.
Ты был всегда – то безупречно мил,
То ледяным осколком в океане.
Порою просто не хватало сил
Чтобы сберечь love story между нами.
Как мотылёк летела я на свет,
Палила крылья, падала, взлетала.
Так продолжалось много, много лет…
На этом всё. Довольно, я устала.
Занавес
Минутная слабость и вот он – итог…
Теперь мы с тобою до боли чужие
Куда подевались любовь и восторг
От нежных объятий. Лишь слезы скупые
Роняю на мелко исписанный лист.
Теперь ничего, никого я не жду,
Твоим обещаниям больше не верю.
В последнее время живу как в бреду:
Не сплю, говорю невпопад и жалею
О том, что тяжелым был путь и тернист…
И что получила «под занавес пьесы»?
Любовь оказалась забавой сплошной,
Нет принца на белом коне, нет принцессы –
Осталась записка из фразы одной:
«Прости». Вот и всё. Путь свободен и чист….
Люся ЛИ
***
Предчувствие лета... Откуда?
Весна на дворе по приметам.
А привкус солёный лета
возник на губах, как чудо!
Забытая песня полёта
и вздох обнажённного света...
В обыденность буден одеты
души моей рваные ноты...
…Струится стихами Неруда
предчувствие солнца и моря…
Не мне с Небесами спорить…
Предчувствие лета?.. Откуда?..
***
Застыла в лунном свете боль.
И мне не спится.
Все та же боль.
Все та же роль.
Все те же лица.
Исчезли чары.
Горько.
Но
пора проснуться…
Ещё не знаешь, – суждено
нам разминуться…
***
Лунной ночью в свете зыбком
померещится вдали –
за окном, в тумане хлипком,
тают в небе журавли.
Старый тополь на рассвете
постучит в моё окно...
Что со мной случилось летом,
в лету кануло давно.
Окунусь в свой сон,– забуду
суету постылых дней…
Нынче вечером не буду
ждать тебя я у дверей.
***
А ты с другой стоял вчера.
Она, как чёрная дыра –
движений тонкая игра…
А мне давно домой пора.
Тень неба. И твои глаза…
и горечь слёз, и боль прозренья…
И эта майская гроза –
души разбитой отраженье…
Ты счастлив был. Тебе казалось –
жизнь обалденно хороша!
Она смеялась…. я смеялась…
А где-то плакала душа…
А я смотрела и смеялась…
А в прорезь глаз вливалась грусть.
Кусала губы и шептала:
«А, ну и что… а, ну и пусть…»
***
Тихо падает снег за окном.
Далеко уж за полночь пробило.
Город спит. Лишь окошко одно
редким путникам светит уныло.
И кому в этот час не до сна?
Кто подругу-бессонницу нежит?
Вот застыл человек у окна,
что расписано стужею снежной.
Чем томится он и от чего?
Что сумятицу вносит в движенья?
Вдруг он болен? А может, его
этой ночью сжигают сомненья?
Нет, не болен чудак в том в окне,
не от мыслей он тяжких томится.
Он влюблён, он как будто во сне!
Потому-то ему и не спится.
Нина Некрасова
Ноктюрн
Янтарно-розовый закат
Разлил небесное сиянье.
В отливе море, облака -
Предстали в ярком одеянье...
Фламинго - розовый ноктюрн -
Шесть нот легки на тонких ножках -
Семейный музыкальный тур
Вам позвучит ещё немножко.
Поэзия воды
Ели стройные тянутся к небу,
Торжеством изумруда горят,
Обрамляют зеркальное небо,
В глубину, отражаясь, глядят.
В голубом зазеркалье купаясь,
Облака чередою плывут.
Из задумчивых вод вырываясь,
Их бунтарские вихри несут.
И гремит водопад в быстрых водах,
И стремниной несётся вперёд.
Воздух брызгами лета напоен,
В вираже устремился в полёт.
Александр Немировский
Слепому – воля представлять…
Слепому - воля
представлять.
Слепому Бог пошлёт
прозренье.
Слепому смерть не
увидать.
Какое в том, должно,
веселье,
наверно, быть.
Ура!
Я слеп!
Кладу я веки на ладони
И знаю всё, не видя свет,
И не хочу ничто запомнить.
С тобою счастья нет.
С другими быть не может.
В исповедальне бред
звучит.
Всяк лжёт, как может.
***
О, эта сила пустоты!
Мечта бездонного паденья.
Прощай, мой страх, -
В благоволение
Доселе шаткие мосты.
Не стоит слёз веселье мая.
Осиновых крестов не зная,
Убьёт январь.
Да не меня…
Моря не станут солонее
От пота обожженных пор.
Пусть обнажённостью хмелея
Кричишь на ветер,
что умрёшь.
Бездонен эха с эхом спор.
И лёгкостью,
свободным жестом
Прощай, мой страх, -
Не гроб с оркестром.
И вырвавшись из духоты,
Душой свободу оделяя,
О, эта сила пустоты!
Лети со мной –
Со мной в моря,
Со мной в цветы,
Со мной
в бездолье
пустоты…
На смерть В.Высоцкого
Уходят те,
кому никак нельзя уходить.
Чья смерть,
даже в мыслях, недопустима.
Кто для меня,
как для куклы театральной
нить –
Голову без неё не поднять!
Хоть от зла она незрима.
И держу её –
голову –
за честное слово
Ради памяти и надежды.
Что себе предложить иного,
Если нету другой одежды?
Новую нить
жизнь привяжет,
Но будет уже не то:
Узелок будет видно.
Кто-то встанет и скажет:
Обман!
На ниточке
голова
у него.
Но что б ни случилось,
положено жить.
Продолжать неблагородное
дело.
Уходят те, кто держал
мою чистую нить…
Век поэтов не вечен…
Минор
Как стая с озера,
слетал
Последний взгляд,
Стеля на мысль
Печальную готовность.
Так третий день
Дождём поросший сад
Не создавал
тел тёплых
оголённость.
И, наконец,
Был внешне
неделим
Прозрачный
неуёмный
великан,
Который всё шептал,
Что я один,
Когда я шёл по саду –
Листья рвал…
***
Белая дорога,
Как хрустальный сон
К сизому острогу,
К сбитому порогу
В подперье ворон.
И крича, и плача,
Заломив дугу –
Радугу над клячей,
К самой зимней даче –
На санях в пургу.
И полозья лижут,
Пьют хрустальный сок
Из стеклянной призмы
Белых семь цветов.
Беда
Ну вот и спасибо.
Как в первый раз
Я боялся беды,
А явилась – знакома.
Я ворота открыл,
В глубину её глаз
Я шепнул: «Заходи».
Взрослых не было дома.
Я пальто с неё снял
Из табачных дымов,
Расстегнул сапоги.
Я повёл её в комнату
Паутинных углов.
Посадил, дал с грибами
Отведать ей хлеба.
А потом напились
Мы по капле со дна
Из бутылок пустых
Под решёткой кровати.
А потом была ночь
И гола, и нежна,
А потом было утро.
Она штопала платье
И бурчала под нос:
«Ну, закрой ворота,
Я – беда, я – беда,
Все меня выгоняют.
Что впустил меня ты?
Ну, раскрой же глаза,
Где-то слёзы твои
На монеты меняют».
Ну вот и спасибо.
А беда уж вперёд
Свои вещи не присылает.
Знает уже:
Вон тот её ждёт
И бежит по шоссе,
Прохожих сшибает…
Похожих
сшибает…
Елена Новикова
Мне жаль…
Я думала, что все забыто
И с прошлым нить оборвалась,
На дне души моей сокрыто -
И муть волнений улеглась.
Но голос твой вчера напомнил
Грозы прошедшей горький вкус:
Ты обо мне случайно вспомнил,
Взвалив на плечи лишний груз.
Мудрее стали мы, надеюсь,
И, может быть, добрей чуть-чуть,
Но никогда я не осмелюсь
Вернуть назад хоть что-нибудь.
Я не скажу того, что знаю,
И не откроюсь пред тобой,
Чутьем звериным понимая,
Что мне не справиться с судьбой.
Уйдёшь неслышно, как растаешь,
Я посмотрю издалека...
Жаль, ты меня так мало знаешь,
И память о тебе горька.
***
Вне пространства и времени
Существуют мечты.
Из волшебного семени
Прорастают цветы.
И в спирали закручены
Мирозданья века.
Ждёт ковчег у излучины
И вода глубока.
Свет прозрачный, целительный
Щедро льётся с небес.
Жизни вкус упоительный
Не иссяк, не исчез.
Всё дороже и сладостней
С каждым днём мой рассвет.
Я в простом вижу радости
И уныния нет.
Глаз вишнёвых сияние
Не заметить нельзя,
И твоим обаянием
Околдована я.
Эту тайну тревожную
Не открою тебе.
Ты – мечта невозможная
В моей странной судьбе.
Отчий дом
Постой, постой, не торопись,
Чуть-чуть помедли у порога,
А напоследок поклонись,
Чтоб не трудна была дорога.
Твой дом родной, он будет ждать,
Глазами-окнами взирая,
И вечерами тосковать,
Твоё дыханье вспоминая.
Осиротевший и пустой,
Живущий лишь одной надеждой,
На крыше флюгер «золотой»
Вертеться будет, как и прежде.
И не погаснет твой очаг,
Мать за тебя молиться станет,
Чтоб верным был твой каждый шаг:
Она сумеет, не устанет.
Однажды ты вернёшься к ней,
Волненье неумело пряча,
К старушке-матери своей
Щекой прижмёшься, чуть не плача.
И вновь почувствуешь тепло,
Всю нежность очага родного,
И станет на душе светло:
Не нужно молвить даже слова…
Пока живёт мечта
Не обвиняй во всём себя,
Не отрицай возможность счастья.
Не раз, столкнувшись с безучастьем,
Страдая, мучаясь, любя.
Не вспоминай наивных слов
И легковесных обещаний,
Ты не предмет его мечтаний,
Не героиня его снов.
Уходят дни, летят года,
И это бесконечно грустно.
Но никогда не будет пусто
В том сердце, где живёт мечта…
Оборотень
Люблю запутывать следы,
Привычкой стала мне натура,
И сразу не узнаешь ты
Волчицу под овечьей шкурой.
Да, я такая, что ж теперь,
Менять себя не собираюсь.
Облюбовала твою дверь,
Но тайно от тебя скрываюсь.
Настанет час, придёт тот день,
Ведь не меняет волк повадки.
Мелькнёт таинственная тень.
И ты падёшь в неравной схватке.
Сергей Павловский
Отшумевшие песни
Отшумевшие песни,
Скрип продавленных кресел,
Реки талой воды,
Дым твоих сигарет
Уплывает в камин,
Уплывает в камин.
И неясные тени,
Время, деньги,
Тихий шорох шагов,
Голос твой чуть дрожит,
Уплывает в огонь,
Уплывает в огонь.
Листьев жёлтых изнанеа
В странных стёршихся знаках,
Клён ладони простёр,
Ветер их поутру
Поведёт на костёр,
Поведёт на костёр.
В зимнем сумраке грейся
Звёзд холодною песней,
Ведь остыла уж печь,
Мы замёрзнем к утру,
Больше нечего жечь,
Больше нечего жечь.
Только старые песни,
Скрип продавленных кресел,
Реки талой воды,
Дым твоих сигарет
Уплывают в камин.
Аминь.
Геннадий Прашкевич
Уроки ботаники
За тёмным окном - шевеленье травы,
сумятица, лепет,
ещё не случившейся первой любви
бессмысленный трепет.
Не надо к окну наклоняться, не на...
Но кто же удержит?
За тёмным окном шевелится трава,
и молния режет.
Уроки ботаники, запахи трав,
картина в музее.
Ты вечно в полёте, я вечно не прав,
как дождиком сеет.
Но это не важно: сегодня, вчера?
В Китае, в России?
Накатываются вечера,
каких не просили.
Уснёшь на траве, а проснёшься - уже
повсюду покосы.
Опёнок прилепится. Тонкая жердь.
То ль дождик. То ль росы.
Так странно, так сладостно, будто умру,
упав среди стЕпи,
не слыша осины на тихом юру
бессмысленный трепет.
Как сполохи что-то играет в душе,
как сполохи в небе.
Ты Анна на шее, ты Анна на ше...
Ты масло на хлебе.
Ты отзвук, которого нет. Не лови,
забудь этот лепет,
уже не случившейся первой любви
бессмысленный трепет.
***
Тишина не ушла.
Тяжелее ста гирь,
навалилась, дыша на подушку, Сибирь.
Возвращалась с охоты
и застала меня.
Я не думал, что кто-то мог бояться огня.
Оказалось, возможно.
Нет правдивых начал,
если начал со лжи, а потом промолчал.
Окружила Сибирь,
а седая метель
ночь истёрла до дыр и продула сирень.
Но сирень, как боец,
свою жизнь отстояла.
Я не верю в конец, если было начало.
Азия
Зарницы. Ущелья. Тени в ущельях. Зарницы.
Вновь Азией зачарован, смотрю на немые вспышки.
Я люблю тебя, Азия, как любят пропасть, обрывающую все страдания,
И ненавижу, как ненавидят любовь, обрекающую на беды.
Но чувства эти несложны.
Восхищенья хочу!
Аритмичность. Зло. Истина. Яд.
Что стоит за вспышкой, развернутой на полнеба?
Боль затерянных троп, убиенных культур, уничтоженных поселений?
Радость диких коней, грохот тяжких копыт на гранитных развалах?
Азия!
Губы твои не стираются от поцелуев.
Моря твои не становятся тише.
Горы твои не становятся ниже.
Годы проходят, но – азиат! —
иду к твоим мутным клокочущим рекам,
припасть к их воде, чтоб восстать человеком,
который азийскому равенству рад.
Конь, что спасает.
Женщина, что утешает.
Звезда, что ведёт.
***
Холод трогает суставы
и кружится голова,
а на стеклах прорастает
непонятная трава.
Но реальнее растений
и сумятицы в крови
моментальные, как тени,
руки тонкие твои.
Пусть в глухой неразберихе
нужный жест не оценён,
за окном бело и тихо,
там пушной аукцион.
Там следят паркет истертый
башмаки смещенных лиц,
а в канавах тонут гордо
отраженья нищих птиц.
Там стареют почтальоны,
телеграммы разнося,
восседает ночь на троне,
фонарей лучи гася.
Там почти неуловима
разница: минута… век…
Но оттуда твое имя
нашептал мне белый снег.
Море. Утро
Темно.
Трава.
Фигуры пней.
Вопит сова,
а вслед за ней
вопят опята:
«Опять полпятого!»
Ночь стынет в листьях, а я иду,
и тонким свистом
зову сову.
Шныряют тени, как кошки ночи.
Я верил этим слепым пророчествам
и вышел
к морю.
Шуршащим следом
песок тревожу,
а море бредит
о лунных грошах,
и на причале
живет печаль.
Волна качает плечами тали,
раскинув всюду
свою вуаль.
Скользя по гальке
смоленым днищем
большие лодки
скрипуче дышат,
а куст рябины
не опалим.
Во тьме маячат,
как свечи, мачты,
туман, как дым.
Я возвращаюсь.
В лесу опята
вопят:
«Полпятого!
Опять полпятого!»
В проливах ночи
я шел без лота.
Ну что ж,
Допустим…
Я заработал
немного грусти.
Владимир Пропалов
Разлука
Расцвели цветочки
Около окна.
Только, что-то вянет
Вербочка одна.
Видно, ей не климат.
Видно, зря увёз
От ручья лесного,
От подруг-берёз.
Ведь она стояла
Около ручья...
Думал - ей там тяжко,
Думал - мол, ничья...
Видно, всё напрасно.
С кем-то разлучил..
Нет, не в ту земельку
Вербу посадил.
Татьяна Пухначёва
***
Старик и старуха, два божьих огарка
Блестит голова в сединах
Спешат по тропинке заросшего парка,
А в парке бушует весна.
Рукав аккуратно заправлен – рука-то
Одна лишь на два рукава.
А внучкина кофта слегка маловата...
Ах, как зеленеет листва!
Как юные листья безумно прекрасны,
И сосны в зелёных свечах.
Всю ночь соловей так наяривал страстно,
Как будто кого-то встречал.
...Сквозь нежную зелень идут генералы,
Блестят серебром галуны.
Спешат генералы, труба прозвучала –
Немолчное эхо войны.
Все также юны, как той давней весною
Им вслед всё свистят соловьи...
Старуха споткнулась в тени под сосною,
И тихо совсем говорит:
"На севере диком стоит одиноко
На голой вершине сосна!"
Старик промолчал, только дернулся боком,
Да звякнули вдруг ордена.
Томск
Так бусинки по ниточке скользят,
Когда перебирает память чётки
Тех дней, что в ней всегда до боли чётки,
Тех детских лет счастливый светлый ряд.
Давным-давно ушедший яркий день.
Жара, и пыль – он длился бесконечно, -
И шёл трамвай туда, где будет вечно
Река, след на песке и сосен тень...
Был запрокинут чёрный небосвод,
Сверкал Стрелец трёхзвездьем сквозь ресницы,
И прямо из сугроба вереницей
Мы улетали в сказочный полёт.
Ты возвращаешь мне волшебным даром
Уменье видеть мир без взрослой фальши,
Но с каждым днём становишься всё дальше,
Мой город деревянных тротуаров.
Внезапно...
Внезапно мысль: да ведь она – старуха.
Движенья мелкие, согнутая спина.
И левое, не слышащее ухо
Платком прикрыто. Кожи желтизна
Уже не кажется желаемым загаром.
Прощальный слабый взмах худой руки,
Такой знакомой, маминой... Ударом
Вдруг что-то горло сжало как в тиски.
Лес
Всем сестрам по серьгам, а разлука одна на двоих,
Пишешь имя своё ты теперь на чужом языке.
Жжёт словами он птичьими губы сухие мои.
В заповедном лесу стала горькой вода в роднике.
Дважды в воды туманной реки я ступлю ввечеру
Там, где камень заветный белеет в песке золотом,
Крылья жирных стрекоз златоглазых шуршат на ветру,
Где гуляет олень, рыжим машет лисица хвостом,
Где блестящие змеи на камне нагретом сплелись,
И в тяжелой от влаги траве притаился фазан,
Молчаливо деревья там головы подняли ввысь,
Там пройду осторожно сквозь серый вечерний туман.
Прошепчу тихо-тихо – молчанье наполнит родник.
Холодит мне ладони вода, твоё имя тая.
Плещет рыба в реке, плачет тоненько жёлтый тростник,
Возвращается всё и приходит на круги своя.
Возвращение
Там ярче солнце и мокрей вода.
Нас ждут всегда и нам открыты двери.
Мы приезжаем в эти города,
Заходим в дом и веря, и не веря.
Переступив знакомый так порог,
Вдруг видим всё вокруг совсем иное.
И то, что нам никто сказать не смог
Внезапно хлещет нас больнее втрое.
Ошмётки прежней жизни по углам,
И запах тонкий старческого тела...
Не прячь глаза! Гляди, гляди! Ведь там
Ты сам – потом... Боишься? Эко дело!
Не трусь, дружок! Смотри, запоминай.
Здесь сходятся что "было" и что "будет".
Толпятся тени, спутав ад и рай,
Взяв за основу фальшь обычных буден.
Да ты бежишь? Ну что, кишка тонка?
Ты, безусловно, честный добрый малый.
Закрой страницу эту, ведь пока
Тебе здесь оставаться не пристало!
Павел Раевский
Когда услышишь рёв турбин…
Когда услышишь рёв турбин,
И серебристый исполин
Над Толмачёво*
Начнёт своё движенье вниз,
Припомни старый мой каприз -
Простое слово.
Я передать хочу привет
Местам, где солнца яркий свет
Так щедро лился, -
Поклон лаврентьевским* местам.
Я рос, взрослел, влюблялся там,
Я там учился.
И на Учёных* - фонарям,
И "универовским" дверям,
Привет Обскому*.
Ему уже недолго ждать,
Под ледяною кровлей спать -
Апрель уж скоро.
Морской* там, сосен стройный ряд,
Они о чём-то говорят.
Им досаждает
Толпа синичьих стройных стай.
Привет общаге передай, -
Не возражаю.
__________________________
*) Толмачёво - аэропорт в Новосибирске;
*) Академик М.А.Лаврентьев - один из основателей Академгородка;
*) улица Учёных в Академгородке;
*) Обское море - водохранилище Новосибирской ГЭС на р.Обь;
*) Морской проспект - одна из центральных улиц в Академгородке
Владимир Сазонов
Сонет мрамору
Эллады, Рима Древнего Ваятель,
Создатель в камне образов Богов,
Хранитель всех Канонов и Основ,
Их сбереги, Небесный Настоятель.
Ты нам позволил ныне лицезреть
Чудесных статуй целую плеяду,
Как Вечности прекрасную награду,
Возможность от незнания прозреть.
Ты создавал собой Дворцы и Храмы,
И сохранял традиции Богов,
Трудился вечно, не имел врагов,
И в честь тебя поём Эпиталаму.
Пусть Красоту твою хранят и ныне Боги,
В дворцы твои не зарастут дороги.
Чёрный агат
В Монголии в Эпоху Мирозданья
Произошло его образованье,
Он из палитры выбрал чёрный цвет,
Решив, что лучшего на Свете нет.
И оказался прав в своём решеньи:
Во фраке всяк достоин восхищенья,
И верится, что он - аристократ,
И каждый в чёрном быть был очень рад.
Но черноты в Природе было мало,
А именно её и не хватало,
А так хотелось в чёрном щеголять,
Друзей и недругов нарядом удивлять.
И стал элитой чёрный тот агат,
Своею редкостью он только и богат.
Авантюрин
Искряк - был камнем приворотов на Руси,
Авантюрин - геологов названье,
Ты старожилов на Урале расспроси,
Тогда твои и достоверны будут знанья.
Не всем дано навеки сохранить Любовь,
И если выпало такое Счастье,
Оно уже не сможет повториться вновь,
А исчезает сразу, в одночасье.
Дарили камень этот в давние года,
Чтоб верности Любви не изменяли,
И только старые, пожившие, всегда
Цену Любви и нашей жизни знали.
Всевышним жизнь всегда даруется одна,
А счастлив тот, когда Любовь сохранена.
Виктор Трофимов
Холод
Только молодой царь не нуждается в холоде.
Вдохновляя войско, Александр замечательно молод, и
пойманная ночью средиземноморская жара
переходит в действия, не перегрев рассудок,
не оплавив стрелу намерений, не испарив сосудов
свежих идей о технологии завоевания мира. С утра.
И ночи холод имел под рукой Тамерлан,
летящую мысль приводя в порядок.
Континентальный воздух по ночам зябок
и продуктивен, если не всю ночь быть окутанным снами.
Таков Буанапарте с его сна четырьмя часами.
Знал и в Египте как охладить рассудок
без кондиционера пропаянных трубок.
Русская жизнь ходит в обнимку с холодом;
жар бани – тот же холод, он всегда с поводом
обняться со снегом, купанием в ледяной воде,
так что даёт среднее состояние, где
пребывает дух, а он пребывает на холоде.
Что же такое настоящий холод –
в этом мы, русские, знаем толк.
Холод даёт метафизический довод
рассмотреть его поподробнее, волк –
вот первое, что приходит на ум
при мысли о лютом, свирепом чуде, в канун
Рождества в Сибири, в пустыне белой бегущем,
срезая вам щеки рашпилем лап, алчущем
последние волны остывающей крови
в теле, не чувствующем уже боли.
Второй эскиз – ухо лыжника,
белое как в конверте
после финиша лыжной гонки на 30 км,
впечатляет, поверьте.
Но если по сути, то это лёгкая кавалерия
того другого хлада, чья изотерия
лишь посмеивается над упомянутыми осколками
ледяного храма – пустое занятие – не теми иголками
это тело вышито. Материя холода,
вобравшая крик души голода,
холода, залезающего за её, души, шиворот,
изнанку чуя вещей, вот –
и метафизический оборот.
Холод в душе – ценность не та,
но за нею приток самых тех истин,
не идут они в тёплые ворота –
закон физики бескорыстен.
И влажный пар заклубился у рта,
и голос, у кого окая, у кого картав,
забормотал на свободном холоде,
пребываяв тех самых жажде и голоде:
холод меня воспитал и вложил перо…
свойствами разнобокими своего zero.
Эпизод из жизни Н.М.Рубцова
Эпизод из жизни в общежитии литературного института
русского поэта Н.М.Рубцова
Арбат - как невеста,
надышится кто?
А я в койко-месте
Валяюсь в пальто.
Невесёлых мыслей чаша -
Вдруг - ну, эв-ри-ка!
- А зачем тебе, друг Саша,
Два хороших пиджака?
............
Купили две водки, две рыбки копчёные,
Подушечек к чаю, достали гармонь:
Заварим покруче мечты наши зыбкие,
Откуда-то снова сочится печаль.
И снова плывёт
отдалённая пристань...
И снова мальчонка
за мамой идёт...
Александр Фугаев
Жемчужины (Зимний романс)
Одиночеством души нагружены,
И под панцирем сомкнутых век
Вырастают признаний жемчужины,
Рассыпаясь в нетронутый снег.
Но, чаруясь внезапным сиянием,
Мы прошепчем в предсумречный час:
"Колдовское зимы одеяние
Не для нас, не для нас, не для нас..."
И, сознав пред судьбою неравенство,
И, молясь чародейству зимы,
Не нарушим жемчужног таинства -
Ни к одной не притронемся мы...
И останется как заклинание
Еле слышимый зимний романс:
"Колдовское зимы одеяние
Не для нас, не для нас, не для нас..."
...Лишь проверить как жемчуг целителен,
Лишь примерить волшебный наряд...
Снег нетронутый так ослепителен -
Ведь на нём
наши души
горят!
Я - волк!
Бросил я стаю,
Вёрсты мотаю,
Усталый не гнётся хребет.
Голод пытаю,
Не угадаю,
Кто будет мне на обед.
Я - волк!
Незагнанный и одинокий,
Я с пулей и смертью знаком.
Прокормят меня мои сильные ноги,
Не зря я родился волкОм...
Ушёл от погони,
Живой - ну и ладно,
Не выживу, значит - слабак.
Охотники слюни сглотнут кровожадно,
И спустят голодных собак...
Я - волк!
Я волк по свободной натуре.
Ах, воля - ты путь в никуда!
Тебя испытал я на собственной шкуре,
Зализывал раны когда...
А к тропам чужим
И к делам неначатым,
И к жизни - и жажда и злость...
И всю эту злость
Передам я волчатам -
Не вылось им,
чтобы -
жилось!
Я - волк!
Не падать и не волочиться!
Не знать ни преград, ни оков!..
Но где же ты, где ты, родная волчица,
Что род продолжает волкОв...
Новые комментарии