В коммунальной бесприютной обители,
В подворотне жизни – пошлой и бросовой
Жили те, кто зону лжи ненавидели,
Пили водку, ели дым папиросовый.
То певцы до тридцати не дожившие,
То поэты – белой смерти невольники,
Что взлетали, небеса покорившие,
Не на подиум, а на подоконники.
Их слова звучат шершаво, не лаково,
И терзают чьё-то сонное логово,
Потому и приглашают не всякого
Расплатиться по счетам эпилогово.
Нет пророков. Все они – забракованы.
Даже с эдакою силою токовой,
Кто пожизненно, кто насмерть прикованы
К роковОй струне или рОковой.
Их грудастые гитары, пухнотелые,
Все брюхаты музыкальным знаками.
Просвистели голоса оголтелые
Батогами да хлыстами с нунчаками.
Ни в поэты, ни в пророки не метили…
Потому что преждевременно поняли:
Нужно спиться, чтоб тебя заприметили
Или сдохнуть, чтоб тебя люди вспомнили!
Комментарии