о жизни 16 строк

Мои стопы пунктирами
Мнут поверхность земли.
Я судьбу препарирую,
Но там пусто внутри.

Выживаю за гранями
Всех своих косяков.
Видно искренне заняты
Те, которым помог.

По расплесканным лужицам
К окончанию лет
Ухожу, только кружится
На вопрос мой ответ

О напрасной судьбиночке,
Пропадающей в дым,
И о жизни-сориночке,
Чьи следы не видны.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2016

Листва умоется в росе и я водою.
Как хорошо мне на заре пройтись тропою,
И травы нежные примять, принять прохладу,
Узнать, что значит благодать, найдя усладу.

А если чуть понаблюдать здесь за цветами,
Захочешь сразу поменять души регламент,
И сделать правилом одно лишь наслажденье,
И удивление, а с ним преображенье.

Но радость сменится безудержной работой
И рефлексирующей свойственной заботой,
Безумной гонкою на вертикаль успеха.
Жизнь разбиваешь словно скорлупу ореха.

Струбциной сжато кредо отношений.
Ножовкою выпиливаю смысл.
По чертежу рассчитанных решений
Над адекватностью идей завис.

Напильник превратился в надфилёчек,
И глаз заменит истинный алмаз.
Не покупной, а полевой цветочек
Мне достаётся. За богатство - в глаз.

Все сессии мои за интернетом,
Ну на крайняк технарь иль институт.
Опять мне челобитные запреты
Против нужды с усилием вобьют.

Словам не верю больше, только делу.
Нагрузкой смысловою поражён.
Бегут мурашки совести по телу,

Бокал бекаром и диезом
Вливает граммами мелизмы.
С осенних дней совсем нетрезвый,
Кричу свои неологизмы.

Дожди душою допиваю.
Листвы остатки на закуску
Съедаю. Провожаю стаю.
Испытываю перегрузку.

И заново неадекватный
Я попадаю в невесомость
Своих стремлений непонятных,
Увидя в них сейчас огромность.

Другим кощунственно всё это.
Пьянчужку привечают редко.
Я только отошёл от лета,
И вот опять напился крепко.
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

Репей цепляется за руку,
А я, ничей, пока к старухам
Сидящим на подъездной лавке,
К коту, ещё дворовой шавке,

Цепляюсь к дворнику с метлою,
И алкашу с его запоем,
К бомжу у мусорного бака,
Двум проституткам у барака,

Цепляюсь к едущей машине
И к продавщице в магазине.
Не оставляю без вниманья
Средь дня я фонарей сиянье.

Цепляюсь к встреченным знакомым,
Жужжащим мелким насекомым...
Вот так, когда любви нет, братцы,
Приходится к всему цепляться.
-

На ладони коровка божья
Красным пятнышком, как кровинка.
Нет удачи без черноточья,
Непростая порой судьбинка!

Я скажу той коровке божьей:
- Ты лети прямиком на небо,
Попроси там, тебе не сложно,
Счастья, а я оставлю хлеба!

Попроси мне такого зренья,
От которого я душою
Пожелаю врагам терпенья,
Чтоб найти компромисс со мною!

Попроси мне друзей побольше,
Человечных знакомых тоже!
Неспроста ты красна, в горошек.
Лети выше мой друг хороший!
-
Сергей Прилуцкий, Алатырь, 2015

В каждой истории свой есть клубочек,
Есть и начало его, и концовочка.
В каждой истории свой есть звоночек,
И в кулачке каждом сжата верёвочка.

Крутится, вертится данный отрезок,
Кардиограммой ложась на изношенность.
Может быть данный миг мягок и резок,
Но в результате уходит в заброшенность.

Сколько различных таких ситуаций,
Милых, похабных уже дня вчерашнего
Кажутся следствием галлюцинаций,
Где находились какие-то граждане.

Главное то, что нельзя нам обратно

На кухне вечности кипит судьба,
И повар подгоняет поварят.
Сидит в сторонке, ждёт едок-судья,-
Определяет рай еда иль ад.

И вкусным ли окажешься в зубах,
С нарубленным скоплением всех мечт,
С премудростью гуляющей в мозгах,
Узнаешь, по кишке продолжив течь.

Не полностью войдёшь в клоаку тьмы,
Найдётся часть на жизнь, а значит свет.
Есть свой закон у каждой кутерьмы,
И только глупый скажет: Это бред!

Пока года накапливай, взрослей,
Питайся мясом, овощами и водой,

Время моё, как полоз с линькой годов,
Всё уползает дальше до предъявителя.
Вроде не нужен голос, так что без слов.
Можешь не слушать больше, если ты мнителен.

Видел, как змей глотает просто еду?
Так я себя съедаю до бесконечности.
Свито кольцо, чтоб вырвать с ним и чеку,
И ощутить блаженство длительной вечности.

Поздно, когда есть время,- ну, тьма и свет.
И опоздать возможно в сиюминутности.
То, что нельзя понять, - ну, пусть будет бред.
Только мыслитель может выйти из мутности.

Тычок, ложок, постель - то кирпича
Три грани положения в пространстве.
Зависимый от воли палача
Я вечно нахожусь в непостоянстве.

И отовсюду льющийся раствор
С водой словесной, бьющей по рассудку,
С песком, собою заменившим взор,
С цементом, так мешающим желудку.

Фундамент, цоколь, этажи, чердак.
Прикроет крыша разум мой на время.
Но почему в душе возник бардак,
Зачем опять наткнулся на сомненья?

Оштукатурю молодость свою.
Обоями года судьбы в орнамент
Поклею, и ещё чуть постою,