Имена

~~
                ИМЕНА

       Недавно ушла из жизни Джуна  мудрая ассирийка с грузинской фамилией, так рано. Жизнь её была насыщенной. Она познала и взлёты, и страшные потери. Она была одинока и несчастна в последние годы своей жизни. Но мне кажется, она сама виновата в своих бедах, как,  впрочем, и все мы в своих.
        А немного раньше Майя Плисецкая завершила свой жизненный путь. Эта женщина прожила более счастливую и долгую жизнь.
        У меня была своя  ДЖУНА и своя Майя.
    В семидесятые годы в печати появились первые сообщения о чудесах исцеления, связанных с этой волшебницей. Я выписывала много разных журналов. Среди них и «Технику молодёжи». Там была одна привлекательная рубрика, где рассказывали об НЛО, снежном человеке, шаровой молнии и о Джуне тоже. На фоне общей вялости и пустоте это будоражило ум, щекотало нервы. Помню, у меня были то ли сны, то ли видения какие-то, связанные с НЛО. Раскрывается дверь, что-то цветное, мигающее, сверкающее, наполненное какими-то мелодичными звуками, и огромные фигуры на пороге. И сладко, и страшно. До чего фантазия доводит.
         Джуна появилась ещё до Кашперовского и Алана. Нас – молодых учителей по очереди отправляли на фермы к животноводам в Красный уголок. Там у них проходили периодически сходки – собрания. Собирал их парторг. Мы должны были выступить с небольшими лекциями – сообщениями. Ходили по очереди. Хотелось чем-то заинтересовать людей, привлечь их внимание. Вот я и рассказывала им про содержание этой рубрики. Ну, были и другие кое-какие источники. Доярки и скотники слушали всё это с интересом. А , вообще, они люди были дисциплинированные. Потом начиналось бурное обсуждение. Одни шаровую молнию видели. Дядя Петя хвалился, что встретился с ней у моста. Прыгает такой огненный шарик. Он его ещё хотел ногой пнуть. А Иван Емельянович любил вспомнить случай, когда он под Михайловккой встретился с каким-то чудищем. Он был уверен, что это снежный человек. Таинственное, непонятное всегда будоражит умы людей.Так Джуна пришла через мои сообщения на далёкие сибирские фермы в те далёкие советские годы. Жаль, не так женщина использовала свой дар, разменяла его, медные трубы не одолела..

        ПЛИСЕЦКАЯ

            Теперь несколько слов о моей Плисецкой. Почему о моей? Да потому что таки люди принадлежат всем и у каждого они свои. Я училась в МГУ на третьем курсе. С этого года мы стали жить в самом высотном здании в зоне Б. Сохранилась лагерная терминология ещё со сталинских времён, со времён строительства здания.  В высотном здании мы жили на втором этаже, это было очень престижно, не надо было пользоваться лифтом. Этаж был заселён выпускниками и аспирантами. Многие уже были семейными людьми., возле жилых блоков стояли детские коляски и санки. Мы жили с девочкой – моей одногруппницей в небольшом отдельном блоке. Нам предложили работать на этаже кем-то вроде контролирующих санитаров, проводить иногда проверки сан состояния в блоках. Мы это почти не делали. Как-то попробовали и осеклись. На нашем этаже жили уже очень солидные, даже семейные люди, у многих уже были дети.  Проверять таких взрослых людей было стыдно. Мы делали липовые отчёты, и все были довольны.   Вот за это и были нам такие привилегии, как отдельный блок. Сейчас, когда я вижу на картинке силуэт высотки, я с удовольствием отыскиваю своё окошко. Привет, милая юность.
       Мы с соседкой пытались сочетать приятное с полезным. Мы не только учились.  Иногда бегали на выставки в московских музеях, были на выставке творчества Ван Гога, французов импрессионистов, перед Рождеством, помню, обошли больше десятка стареньких московских церквей, были мы и любителями театралами.  Иногда надоедали  заумные уроки, так мы их называли. И тогда мы срывались и летели на какую-нибудь премьеру. Ну, конечно, скажете, - так вас там и ждали. Правильно. Но мы "стреляли" билетики. Слышали такое выражение. Купить удавалось дёшево и на такие спектакли, на которые попасть другим путём было не реально.
           Большой Театр простым людям был недоступен. Билеты не купишь никогда, только на валюту. А вот стрельнуть иногда удавалось. Там недалеко был выход из метро, там и толкались театралы, те, кто продавали билеты, и те, кто покупали.
          Нам повезло в тот вечер, мы перехватили  билеты на «Конька горбунка». Места были не лучшие, какой-то ярус. Там со счёта собьёшься - сколько этих ярусов, балконов. Перед балетом вдруг оркестр заиграл музыку, это был гимн, кажется, Ирана. Все встали, мы тоже. Ничего не понимали. Нам объяснили соседи, что на балете присутствует иранская делегация, они сидели где-то под нами, мы их не видели, это их гимн исполняли. Балет сказочный, красивый. Сидели, смотрели, наслаждались. Наступила сцена, где появляется царь – девица. Она выплывает из-за кулис, и зал взрывается аплодисментами. Это была Плисецкая. Роль не самая большая, но великолепная. Для нас это было большим сюрпризом, на такое мы не рассчитывали.  Майя была уже не юной девочкой, но до её заката ещё было далеко. Мы были просто счастливы. Что ещё запомнилось. Спектакль закончился. Артисты приглашаются аплодисментами на сцену.  Несут цветы. Несут корзины красных роз, много роз. И как-то так получается, что все корзины сгружаются  Майе.  А девочка - исполнительница главной роли – конька, стоит сироткой с одним букетиком цветов. Неприятная ситуация, мутный осадок. Вот такая она Майя и осталась в моей памяти. Мир, как всегда, противоречив.
       Сейчас мало кого чем удивишь. У нас вот уже много лет живёт рядом самый обыкновенный англичанин Майк. Он обрусел, нарожал тут троих детей от русской женщины и счастлив. Старшему сыну Сашке уже двадцать лет, малышу всего три года. К нему родственники из Англии приезжают часто, так, как мы в город ездим. Им, кстати, тут очень нравится. Они были у нас в школе. Я им экскурсию проводила. Да и с Майком приходилось поболтать, когда он ещё слабо русским владел. Теперь он говорит только по-русски.
          А вот, когда я из МГУ в селе появилась, это было чудо, ну, да, из самой Москвы. Кстати, недавно, перед моей травмой, ко мне явился странный такой рокер, на каком-то навороченном мотоцикле, в коже, перчатках. Я сначала даже струсила. Потом разобралась. Человек был знакомым, хотя знакомым не близко, назовём его Лёня
. Тоже из когорты странных. Судите сами. Парень из глухой деревушки, мать доярка, отец скотник, его молния убила прямо на коне, когда он пас коров, и гроза застала его в поле. Это был парень, закончивший что-то связанное с авиацией, работавший на Чкаловском, участвующий в испытаниях. Потом какая-то трагедия. Жизнь круто поменялась. Он не растерялся, закончил Иркутский институт иностранных языков. Когда -то Дима- наш учитель английского пересеклись с Лёней и были в контакте. Как рассказывали любопытные очевидцы, можно было иногда, проходя мимо топящейся баньки в глухой маленькой, занесённой снегом деревне, посреди матушки Сибири, слышать громкую английскую речь, хохот , больше никто ничего не понимал.. Это хлопцы мылись в баньке и так общались. Дима  туда добирался на лыжах, а Лёня  там жил. Лёня приехал ко мне, как к местному краеведу, он восстанавливал что-то из истории своей семьи. Немного поговорили, были общие точки соприкосновения.  Вот он и был последним человеком, который сказал мне, удивившись: «Из Москвы в эту глушь!».  Интересно, что своему приятелю Майку из Англии он не удивлялся. А тут, подумаешь, Москва! Потом он пожелал ещё пообщаться со мной, но я такие связи не поддерживаю Я грубовато отказала. Он покорно согласился и укатил на своём супер - мотоцикле. Странное притягивается к странному, я ещё раз нашла этому подтверждение.

 ПОНТЕКОРВО Б. М.
         Об этом учёном хочу рассказать особо, была одна встреча.
 Физик итальянского происхождения. Не буду рассказывать, что пишет о нём энциклопедия, Он считал себя учеником другого выдающегося итальянца - физика Энрико Ферми(первый ядерный реактор). В 1971 году Ферми исполнялось 70 лет, он умер в 1954 году. Бруно был итальян-ский коммунист и с Ферми были не очень тёплые отношения именно на политической основе, хотя работали они какое-то время вместе.. Я читала позже книгу жены Энрико, кажется, Лауры «Атом у на дома». Там она вспоминает про Понтекорво, но с некоторым пренебрежением. До Советского Союза Понтекорво работал в США, в Канаде, в Англии. Он, как и многие другие учёные бежали от нарождающегося в Италии фашизма. В юбилей Ферми Бруно организовал небольшую лекцию для интересующихся студентов. А вообще, Понтекорво был зав кафедрой элементарных частиц в МГУ в Дубне, куда я собиралась определяться. О нём даже Высоцкий писал:

И пусть не поймаешь нейтрино за бороду,
И не посадишь в пробирку,
Но было бы здорово,
Когда б Понтекорво
Схватил нейтрино за шкирку.

Бруно М. занимался нейтрино от солнца.
            Интересно было сходить и посмотреть на эту легендарную личность. А легенд вокруг его имени было много. Вот одна. Рассказывали, что его на Западе не хотели отпускать к нам в страну, что он летел с семьёй на самолёте из одной из западных стран, наши самолёты принудили этот самолёт приземлиться на одном из советских аэродромов, такой таран. Но это, кажется, всё-таки  легенда.
    Аудитория была небольшая – учебный кабинет. Народу набралось много. Интересно просто соприкасаться с легендой. Говорил он с сильным акцентом, русским ещё в полной мере не овладел  В конце лекции задавали вопросы разного характера. Так хотелось отметиться в разговоре с таким человеком. Я, помнится, набралась наглости и что-то спросила его про кварки, такие кирпичики мироздания. Он что-то ответил про эти тогда ещё гипотетические частицы. Что, не важно. Важен сам факт общения.  Умер Понтекорво  в возрасте восьмидесяти лет в 1993 году.
  Даже здесь уже в Сибири были интересные встречи. Кто ищет, тот найдёт. Одно время я сильно увлекалась песнями Вероники Долиной. У меня было много её пластинок. Я поклонник баодовского творчества. Был случай, когда Долина приезжала в Новосибирск, и я специально из своей деревушки ездила на её концерт. Была поздняя осень, метель, на дорогах заносы. В зале было холодно и тусклое освещение. И маленькая фигурка Долиной с гитарой. Её красная кофта, как огненный язычок, бьётся на сцене. Это было настоящее приключение с адреналином. Это достойно особого повествования.  Хватило ведь наглости подойти к ней после концерта,  взять автограф. Книжка, правда, на которой она расписалась,  была Платонова – сборник его повестей. В то время это был ещё большой дефицит, а сейчас признак хорошего вкуса. Вероника написала следующее: «Я совсем не достойна писать на этой книге. Но, всё-таки, с уважением ко всем любителям поэзии». Может, я напишу когда-нибудь об этой поездке подробней. Сейчас Веронику почему-то не видно и не слышно? Была «баба нежная, а стала баба снежная»?

                  Певица

Вы пришли меня послушать
По мою явились душу,
Может быть из любопытства,
Или просто стало скучно,

Подождите, я настроюсь,
Среди ваших лиц освоюсь.

Вы хотите откровенья,
Сладкой песни вдохновенья.
Два больших печальных глаза –
Это доброе знаменье –

На меня глядят из зала,
Я, конечно, вас узнала.

Сцена – ты обрыв отвесный,
Где моя повисла песня,
Шаг один она сорвётся,
Разобьётся в зале тесном

Говорите что угодно,
Очень холодно сегодня.

Вот гитару я настрою,
Что не ладится со мною?
Виноват ли зимний ветер,
Этот город за стеною.

Вдруг попала я в немилость,
Что-то там во мне случилось…