Мы вернёмся!.. Глава двенадцатая

 
Глава двенадцатая,  доказывающая, что первыми настоящий поиск пропавших ребят начали их одноклассники Валера и Витя вместе со своей овчаркой по кличке Кросс. Рассказывает Валерий.
 
- Нам с Витькой для опроса людей достался самый близкий к школе участок деревни. Левая сторона улицы от моста и далее, до её окончания. То есть, то самое место, откуда в воскресное утро они и побежали. Они – это Андрей и Игорёк с Танькой.
Мы справились со своим заданием быстро. Быстрее всех. Потому что это было недалеко от школы, и потому что в тех домах в это время дня почти никого не было. Кого же расспрашивать?
Да, сейчас все нас просят рассказать о том, как и почему именно мы их нашли. А ведь многие искали! Сколько народу к нам в деревню понаехало, и отовсюду - прямо жуть! Ну, ладно бы ещё, что из райцентра, Мошенского, да ещё из города Боровичи. Они близко. Но были спасатели из Новгорода, учёные из Москвы! А журналисты были, кажется, со всего мира! Мы даже африканцев видели в очках, с диктофонами и с фотоаппаратами.
Но нашли Игоря, Андрея и Таньку не они, а мы. Скажете, повезло, случайно наткнулись?.. Может быть. Но тогда почему другие люди не наткнулись? А ведь их всего было человек двести! А?
Не знаете? И у них тоже собаки были. Целых две! – и хорошо обученные, специально для поисков людей, – не то, что наш Кросс.
 
Что? Рассказать вам, как все происходило, с самого начала? Ну, тогда слушайте. А вы, небось, книжку хотите об этом написать? Напишите, обязательно напишите! А о нас с Витькой будете писать? И о Кроссе?.. Всё-всё напишите, как расскажу, до подробностей? Ну, ладно, тогда слушайте.
А какие вам подробности нужны? А, понимаю, – куда пошли, что видели, что делали, о чём разговаривали. Только о чём разговаривали, я не помню: разве запомнишь каждое слово? Да и времени прошло много. Сегодня что у нас? Воскресение? Вот, и тогда всё в воскресение началось, с утра. Две недели назад, то есть.
Так что, пожалуйста, слушайте, я расскажу вам всё с самого начала.
Вы уже со многими разговаривали и знаете, что в то воскресное утро мы всем классом пошли на экскурсию. С нами был Электрон Протоныч, э… я извиняюсь, с нами был тогда Анатолий Константинович, наш учитель физики.
 
А эта троица, ну, Таня, Андрей и Игорь, почему-то к назначенному времени в школу не пришли. Экскурсия-то у нас начиналась тогда прямо со школьного двора! Но про неё я вам рассказывать не буду: вам это ни к чему.
А когда мы вернулись, и все, кроме нас, разошлись по домам, то мы с Витькой уже знали, что их нет дома. И вечером мы об этом знали, и в понедельник утром. Нет, к нам домой тогда никто не приходил, никто ни о чём не расспрашивал. Но мы сами зашли к Игорьку домой, чтобы узнать, где это они с утра пропадают, и почему их не было вместе со всеми. Игоря дома  не застали. К Таньке, она напротив живёт, заходить не стали. Зачем? Если его нет, то и её тоже. Они же вместе ушли.
Домой мы тогда пошли не сразу, а постояли на мосту. Сошли с моста, посидели у воды, снова на мост поднялись. Как будто ждали чего. Или – кого. Тут к нам и подошёл дед Афанасий. И не мы у него начали расспрашивать, потому что откуда нам было знать, что дед их видел рано утром? А это он у нас спросил, мол, что это мы здесь делаем, не друзей ли своих ищем? Мы говорим, каких друзей? А он – ну, говорит, тех, что утром здесь бегали и кричали с утра пораньше, собак пугали. И всё такое он нам рассказал, и как на самом деле всё было.
Нам стало интересно:
- Дед, а о чём они кричали? Куда побежали? Зачем? - да так, что даже забыли про всё на свете! И что в школу надо, и что родители беспокоиться будут, и что попадёт потом.
Не помню, кто первый, но, кажется, всё-таки Витька, – Кросс-то его собака, – предложил пройтись за ними по следам. В ту сторону, куда нам дед Афанасий показал.
 
И мы быстренько сбегали за Кроссом. Пока Витька надевал на него ошейник с длинным поводком и показывал где брать след, я слетал к Игорю домой и у них в сенцах взял старые его сандалии, ну, те, в которых он летом ходил, я видел их на нём.
- На, Кросс, нюхай! Ищи! Ищи, Кросс!
Но Кросс искать не хотел. Он обнюхал весь мост, сбежал к реке, полакал воды, завилял хвостом и уставился на нас.
- Ты, наверное, не ту обувь принёс, - сердито сказал Витька. – Посмотри, он на эти босоножки даже внимания не обращает, и подходить к ним не хочет, а не то, чтобы ещё и обнюхивать их!
- Ну, сходи ты и принеси другие.
И мы вернулись к Игорёхиному дому. Но тут на улицу из дома напротив вышла Ленка, младшая Танькина сестрёнка. Она совсем еще маленькая: второклашка, по-моему, точно не помню. Поэтому она сначала испугалась нашего Кросса, но потом увидела, что у нас собака учёная и даже погладила её.
- Лена, принеси-ка нам Танины туфли!
- А зачем вам её туфли? – удивилась она.
- Танька дома?
- Нет.
- Игоря тоже нет. И Андрея нет. Они убежали куда-то, а мы их найти хотим.
Кросс обнюхает её туфли, возьмёт след и приведёт нас к ним. Ясно? Только нам нужны такие туфли, в которых она совсем недавно ходила. Понимаешь? Чтобы её запах сохранился.
- Ясно, - сказала Лена и принесла Танины школьные туфли.
- Молодец.
- Возьмите меня с собой.
- Нет, что ты, Кросс бегает очень быстро, ты за нами не успеешь, быстро
устанешь и отстанешь.
- Смогу, я смогу… - заныла Ленка.
- Нет. И не проси!
- Не хотите брать, и не надо. – Обиделась Лена. – Только вы их всё равно не
найдёте!
- Это почему же? Найдём, не переживай!
- А вот и нет!
- Лен, ты что-то знаешь? Скажи нам, и тогда мы не будем их искать.
- Ничего я не знаю, только вы с вашей собакой никого найти не сможете, даже самих себя, друг друга, - обиженно заявила Лена, сделав губки бантиком.
Но мы с ней уже не разговаривали. Противная девчонка!
 
Кросс с готовностью обнюхал туфли и понёсся через мост с такой скоростью, словно за кошкой погнался. Витька аж завопил от радости и гордости за свою собаку.
- Вот видишь! – Крикнул я изумлённой Ленке и побежал догонять нашу учёную собаку и её хозяина.
А Ленка осталась стоять посреди улицы с туфлями, по одной в каждой руке. Сейчас я могу признаться, что мы вовсе не ожидали, что Кросс так хорошо возьмёт след. Мы с Витькой, конечно, раньше несколько раз показывали ему, как это делается, но никогда ещё такого не было, чтобы он сразу понял, что от него требуется. Да ещё при свидетелях! Удивлённая Ленка долго смотрела нам вслед, и даже пробежала чуть по мосту, но сбегать с него вниз, к реке не стала.
Кросс бежал вдоль берега к баням, куда и показывал нам дед Афанасий. Витька держал его за натянутый поводок, и поэтому ему было легче бежать, а я начал отставать.
Но вот за банями, попав в густые заросли камышей, Кросс след потерял. Мы покрутились на месте, вернулись, и по едва заметной тропинке выбрались на дорогу. Причем вёл нас в камышах уже не Кросс, а Витька тащил его за поводок, всячески ругая и обзывая лентяем.
Мы вспотели, но продолжали бежать впереди собаки, пока не сообразили, что должно быть наоборот. Но Кросс и вовсе заблудился. Ясно! На дороге лежал толстый слой пыли, и было великое множество следов с разными запахами. Надо искать место, где они могли сойти с дороги. Ага! Вот, самое удобное: и трава пониже, и склон положе. И, что удивительно, Кросс снова взял след!
Кстати, когда потом, на следующий день, на этом же месте пустили дрессированных и обученных собак, то они тоже не сразу взяли след в камышах, и тоже побегали вдоль дороги.
Мы это видели. И проводники тех собак совсем не хотели думать за них. И не хотели искать место, где можно сойти с дороги. А потому они гораздо дольше, чем мы, в том месте бегали туда-сюда, туда-сюда по дороге, - прежде чем смогли снова выйти на след. Так что, выходит, наш Кросс не хуже их разбирается в запахах, его бы подучить немного – и вот вам готовая ищейка!
Правда, те собаки искали следы сутки спустя, и им было труднее обнаружить запах, чем Кроссу. И дождик ведь тогда ближе к ночи прошёл...
И вот мы бежим. Забрались на холм, побегали вокруг вышки, вбежали в лес. Все было хорошо, но мы стали замечать, что Кросс бежит просто так. Мы бежим, – и он бежит. Мы останавливаемся – и он. Оглядывается и хвостом виляет. Или садится и смотрит умными глазами – и не ищет.
Мы поняли, что наша затея не удалась. Можно сказать, провалилась с треском. Но расстраиваться тогда мы не стали. И не подумали даже! Просто развернулись и пошли обратно. И впереди – Кросс с деловито натянутым поводком. Вот бессовестный! Ему домой хотелось, оказывается...
 
На ту самую дорогу из леса мы вышли в другом месте. При этом догнали и обогнали невысокую старушку с клюкой, которая тоже возвращалась в деревню. В берестяном лукошке она несла пучки каких-то трав и что-то невнятно бормотала. Её жилистые руки в такт неспокойным взглядам исполняли какую-то чудную игру: она шла и оглядывалась, то и дело теребила пучки трав в лукошке, перекладывала из руки в руку лукошко и клюку…
В старушке мы узнали Аксинью Филипповну, живущую на самом краю деревни. Лучше её никто не знает здешних мест. Она смолоду занимается травами и ягодами. В любом окрестном лесу ей известна каждая рябинка, а на болотах каждая кочка. Многие её побаивались из-за того, что она была единственным человеком в деревне, кто мог осмелиться в одиночку отправиться на Сизое болото, и брать там морошку, проводя много часов.
На такие жуткие подвиги у нас никто не решался. «Она водит дружбу с лешими и водяными», говорили о ней.
Увидев, что наш Кросс высунул язык и часто дышит, Аксинья Филипповна спросила:
- Вы что, милые, собаку мучаете?
- Здравствуйте, Аксинья Филипповна! Мы её не мучаем. Это она нас мучает. Не хочет след брать.
Старушка насторожилась.
- Какой-такой след?
- Таньки Петровой и двоих мальчишек.
- А зачем вам надо искать их следы?
- Ушли они. В школе не были, дома их нет.
- А почему их надо в лесу искать? Ищите на берегу озера. Купаются, поди.
- Нет, они сюда побежали. Кросс сюда нас привёл.
- Какой кросс?
- Кросс – это собака наша. Его так зовут.
- А-а…
- Кросс взял-было след, но потерял его.
- Никого я здесь не видела. Может, они не здесь?
- Здесь они, бабушка, - чуть ли не хором заверили мы её.
- Не ходите в лес. Не надо туда ходить!
- Почему?
- Потому. Сама не знаю, почему, но не ходите.
- Да в чём дело? – вскричал Витька. – Почему – «не надо!». "Волк утащит во
лесок"? Так волков тут отродясь не было!
- Были волки. Были. Только давно это было, ох как давно! Но не в волках дело.
- А в чём дело?
- Страшно стало в лесу-то. Непонятно.
- Но в чём же дело? Что там страшного?
- Много страшного.
- Это на Сизом болоте страшно. Так они же туда не пойдут!
- Везде нынче страшно, ребятки, везде страшно.
- Да что же там страшного, Аксинья Филипповна?
- Ох-хо-хо…
- Скажите, Аксинья Филипповна, ну скажите, - дружно заныли мы чуть ли не хором.
- Что вы привязались ко мне? – Вдруг рассердилась на нас старушка. – Скажи-и-те да скажи-и-те!.. – передразнила она нас, но махнула в ответ клюкой в сторону леса:
- А я почём знаю, почему страшно! Раз говорю страшно, значит, страшно. Вот и вся недолга.
- Так ведь если вы нам не скажете, что в лесу страшного, а мы пойдём туда, то и нас начнут искать, как мы тех троих сейчас ищем! – схитрил Витька.
И Аксинья Филипповна смягчилась и начала рассказывать.
- Иду, эн-то, я давеча по лесу. День ясный, тучек в небе мало, солнце палит. День, словом, не ночь. А вдруг филин! Как заухал, крыльями захлопал! Гляжу туда, гляжу сюда, - не вижу его! Это днём-то! Чего раскричался? И чего ему не спится, в дупле-то?
А тут вдруг и ветер завыл! Гляжу, ни одна веточка не шелохнётся, ни один кустик не дрогнет, ни одна травинка не качнётся, - а словно сильный ветер в лесу, - такой шум! Прямо страх божий! И нет ветра, и ветер слышу... А то будто как костёр потрескивает... Слышу, поленья трещат, но ни огня, ни жара, ни дыма не чую!
Гляжу, слушаю, принюхиваюсь – ничего! Извелась, искружилась на месте. Сердце захолонуло. Будто лес горит – страшно! Не убежишь, если что. Со всех сторон трещит. Но нет огня, и ветер не дует, и нет ничего! Свят-свят, думаю...
Остановилась, стою, ни жива, ни мертва. И тут все стихло. «Пронесло?» – думаю, - «Ну, добегалась ты, Аксиньюшка, до чертей в глазах! Пора тебе, старой, на печи седеть. Ан нет, не утерпела-то дома на печи, с утра сегодня опять пошла! И – на тебе! Батюшки светы!»
- Ну и что? Что это было?
- А ничего.
- Как это – ничего? А что же страшного?
- Тихо кругом…
- Так и мы видим, что ничего, и мы слышим, что тихо. И мы чувствуем, что ничего страшного...
- Не ходите в лес, вот и не будет страшно. - Старушка ещё раз махнула клюкой на лес, покачала головой, и, снова забормотав что-то себе под нос, пошла своей дорогой, уже не обращая на нас никакого внимания.
Некоторое время мы шли молча.
Аксинья Филипповна осталась далеко позади и мы уже входили в деревню, как Витька вдруг резко остановился и оглянулся.
- Чего ты? – удивился я.
- Валер, а Валер, пошли в лес!
- Куда?
- Туда! – И он показал пальцем в том направлении, куда нам «не велела» ходить странная и чудаковатая старушенция.
- А почему – туда? – Спросил я.
- Ну, как ты не понимаешь? Чего там страшного? Если бы там ничего «страшного» не было, может, и не побежали бы они туда! Там они!
- Кто – они? О чём ты? – глупо переспросил я, уже начиная догадываться, к чему клонит Витька.
- Да ну тебя!
- Ладно, пошли. Только сначала по-быстрому перекусим. Давай?
- Давай.
 
Всухомятку перехватив на скорую руку и глотнув студёной воды из ковшика, я мигом выскочил на улицу. Витька уже ждал, но с бидоном молока в руке, который его попросили отнести в самый дальний конец деревни. Из-за этого мы потеряли ещё около получаса.
И вообще, я теперь думаю, что пойди мы в лес сразу, не возвращаясь в деревню, и не тратя время на разные разговоры со старушками и на выполнение глупых поручений, то мы бы нашли ребят в тот же день.
Но тогда о чём бы и рассказывать было? Вернулись бы домой – и всё! Что интересного? А так – целая история приключилась с самой, что ни на есть, научной фантастикой! И во всём мире о нашей деревне теперь только и говорят, о нас теперь только и пишут!
 
Но не буду забегать вперёд.
В лес мы все-таки тогда пошли, несмотря на то, что намечалась гроза. Но прошёл только слабый дождик. И хотя на Кросса надежды, честно говоря, было мало, мы его взяли с собой. А как же? Он бы обязательно учуял чего-нибудь в кустах или за деревьями, если бы мы проходили мимо какой-либо таинственной вещи… Но мы тогда ничего интересного не увидели.
Кросс ни разу даже не насторожился. То плёлся за нами, то бегал впереди, то сидел, высунув язык. Ничего и никого мы тогда не встретили...
Домой вернулись затемно.
Все было тихо и спокойно.
Это потом все забегали, с утра. И Аксиньины слова о «страхе лесном» вдруг приобрели волшебное значение. Вся деревня заговорила о том, что в лесу появились какие-то таинственные и страшные явления…
А тогда, вечером первого дня после пропажи наших друзей, все в деревне уснули без всяких тревог. Кроме, конечно, родителей Таньки, Игорька и Андрюхи, да Ольги Александровны с Анатолием Константиновичем.