Полдень.
Волны трупной вони.
Кружат грифы в небе белом.
Ствол винтовки жжет ладони.
Si vis pacem,
Para bellum.
Наклонись пониже, падре:
Здесь у Томми
Снайпер меткий.
В этом жизненном театре
Мы с тобой –
Марионетки.
В этом жизненном театре
Темп сюжетных линий –
Presto.
Отпусти грехи мне, падре:
Видишь,
Новым нету места.
Видишь, в поле
Тело Томми,
В смертной маске вечной муки?
Томми ждут в родимом доме,
Он лежит,
Раскинув руки.
Зима в Ливадии тепла.
В тиши,
Февральским утром сизым,
Хозяин
Наслаждался бризом,
На пять минут
Забыв
Дела.
Стоял у каменных перил,
В кругу
Охранного конвоя,
Глядел на море штормовое
И трубку
Черную
Курил.
Ему,
Мерилу всех мерил,
Своей не полагалось меры,
Но равнодушный взгляд Химеры
Его
Презрением дарил.
Нахально восседая рядом,
Она одна глядела -
Сквозь,
Вождя
Пронизывая взглядом,
Как доску - трехдюймовый гвоздь.
Все те,
В вечерних сумерках, поющих сном,
В дыхании от доброй сказки,
Издалека, в беседе взрослых,
Я разбираю звуки всхлипа, клокочущим стенаньем
В потере на войне почти всех близких,
От няни, убелённой сединой, дежурной в ночи у печи,
Источника тепла огромной спальни,
Где потолок казался небом,
А лунный свет, не гревший нас, загадкой.
Где скрип скамьи от грузности старухи
Лепил сиреною налётчика из мрака,
К прыжку готовя нас в щемящем страхе,
Клубком скатиться от разрыва на пол.
И вторил памятью былого
О, эта гувернантка, эта Джен,
Она согласна на любое время года
за окном - лишь бы рядом с ней
был её собеседник, её Рочестер.
Она ещё ничего не знает про электронное
общение, про соблазны его,
про окна и иконки на мониторе.
Она так проста и скромна:
- Да, сэр.
- Нет, сэр.
Так естественна и нет ей дела,
что листва за окном облетела…
Вздыблена капельками дождя,
словно серая шкурка
драгоценного зверька,
Волга у Плёса.
И площадь, и рынок,
и огороды с картошкой,
и деревянные заборы,
и бескрайний Волги простор.
И спуск с холма
(шлак под ногами:
зимою скользко в гору идти!)
И утопающие в зелени
купола церквей…
Отреставрируют их, -
экскурсовод сказала, -
в 2011 году.
И не снег,
и не вишни теряют цветы,-
то по-прежнему ты,
из зыби веков,
из художника снов,
из основы основ,
словно Скромность сама,
белоснежна жемчужина
на - Нерли -
Покрова.
По полю зеленому,
по полю красному
как долго к тебе мы шли,
храм Покрова-на-Нерли...
P.S.О церкви Покрова-на-Нерли существует немало легенд.
…Во время похода князь Андрей Боголюбский раскинул шатер свой,
и явилась ему во сне Богоматерь с младенцем на правой руке, -
Ни при какой погоде, никогда
не полюбить мне «народов отца»:
военный френч носил…
и зорко до поры до времени
за жизнию того следил,
костюмом кто ему не угодил.
Ни при какой теории никогда
Не полюбить мне народов отца.
Вскоре после ареста В.Э.Мейерхольда З.Райх была убита
в своей московской квартире в Брюсовом переулке.
Она скончалась 20 июня 1939 от многих ножевых ранений,
и тайна ее смерти остается нераскрытой.
Новые комментарии