Вход на сайт

Сейчас на сайте

Пользователей онлайн: 0.

Статистика



Анализ веб сайтов

Вы здесь

Петр Вяземский. Стихи




Босфор

У меня под окном, темной ночью и днем,
Вечно возишься ты, беспокойное море;
Не уляжешься ты, и, с собою в борьбе,
Словно тесно тебе на свободном просторе.

О, шуми и бушуй, пой и плачь, и тоскуй,
Своенравный сосед, безумолкное море!
Наглядеться мне дай, мне наслушаться дай,
Как играешь волной, как ты мыкаешь горе.

Всё в тебе я люблю. Жадным слухом ловлю
Твой протяжный распев, волн дробящихся грохот,
И подводный твой гул, и твой плеск, и твой рев,
И твой жалобный стон, и твой бешеный хохот.

Глаз с тебя не свожу, за волнами слежу;
Тишь лежит ли на них, нежно веет ли с юга,—
Все слились в бирюзу; но, почуя грозу,
Что с полночи летит,— почернеют с испуга.

Всё сильней их испуг, и запрыгают вдруг,
Как стада диких коз по горам и стремнинам;
Ветер роет волну, ветер мечет волну,
И беснуется он по кипящим пучинам.

Но вот буйный уснул; волн смирился разгул,
Только шаткая зыбь всё еще бродит, бродит;
Море вздрогнет порой — как усталый больной,
Облегчившись от мук, дух с трудом переводит.

Каждый день, каждый час новым зрелищем нас
Манит в чудную даль голубая равнина:
Там, в пространстве пустом, в углубленьи морском,
Всё — приманка глазам, каждый образ — картина.

Паруса распустив, как легок и красив
Двух стихий властелин, величавый и гибкий,
Бриг несется — орлом средь воздушных равнин,
Змий морской — он скользит по поверхности зыбкой.

Закоптив неба свод, вот валит пароход,
По покорным волнам он стучит и колотит;
Огнедышащий кит, море он кипятит,
Бой огромных колес волны в брызги молотит.

Не под тенью густой,— над прозрачной волной
Собирается птиц среброперая стая;
Все кружат на лету; то махнут в высоту,
То, спустившись, нырнут, грустный крик испуская.

От прилива судов со всемирных концов
Площадь моря кипит многолюдным базаром;
Здесь и север, и юг, запад здесь и восток —
Все приносят оброк разнородным товаром.

Вот снуют здесь и там — против волн, по волнам,
Челноки, каики вереницей проворной;
Лиц, одежд пестрота; всех отродий цвета,
Кож людских образцы: белой, смуглой и черной.

Но на лоно земли сон и мрак уж сошли;
Только море не спит и рыбак с ним не праздный;
Там на лодках, в тени, загорелись огни;
Опоясалась ночь словно нитью алмазной.

Нет пространству границ! Мыслью падаешь ниц —
И мила эта даль, и страшна бесконечность!
И в единый символ, и в единый глагол
Совмещается нам — скоротечность и вечность.

Море, с первого дня ты пленило меня!
Как полюбишь тебя — разлюбить нет уж силы;
Опостылит земля — и леса, и поля,
Прежде милые нам, после нам уж не милы;

Нужны нам: звучный плеск, разноцветный твой блеск,
Твой прибой и отбой, твой простор и свобода;
Ты природы душа! Как ни будь хороша,—
Где нет жизни твоей — там бездушна природа!



* * *
Булгарин — вот поляк примерный,
В нем истинных сарматов кровь:
Смотрите, как в груди сей верной
Хитра к отечеству любовь.
То мало, что из злобы к русским,
Хоть от природы трусоват,
Ходил он под орлом французским
И в битвах жизни был не рад.
Патриотический предатель,
Расстрига, самозванец сей —
Уже не воин, а писатель,
Уж русский, к сраму наших дней.
Двойной присягою играя,
Подлец в двойную цель попал:
Он Польшу спас от негодяя
И русских братством запятнал.


* * *
В воспоминаниях ищу я вдохновенья,
Одною памятью живу я наизусть,
И радости мои не чужды сожаленья,
И мне отрадою моя бывает грусть.

Жизнь мысли в нынешнем; а сердца жизнь в минувшем,
Средь битвы я один из братьев уцелел:
Кругом умолкнул бой, и на поле уснувшем
Я занят набожно прибраньем братских тел.

Хоть мертвые, но мне они живые братья:
Их жизнь во мне, их дней я пасмурный закат,
И ждут они, чтоб в их загробные объятья
Припал их старый друг, их запоздавший брат.



* * *
В каких лесах, в какой долине,
В часы вечерней тишины,
Задумчиво ты бродишь ныне
Под светлым сумраком луны?

Кто сердце мыслью потаенной,
Кто прелестью твоей мечты?
Кого на одр уединенный
С зарею призываешь ты?

Чей голос слышишь ты в журчанье
Ручья, бегущего с холмов,
В таинственном лесов молчанье,
В шептаньи легких ветерков?

Кто первым чувством пробужденья,
Последней тайной перед сном?
Чье имя беглый след смущенья
Наводит на лице твоем?

Кто и в отсутствии далеком
Присутствен сердцу одному?
Кого в борьбе с жестоким роком
Зовешь к спасенью своему?

Чей образ на душе остылой
Погаснет с пламенем в крови,
С последней жизненною силой,
С последней ласкою любви?



Вяземский Пётр Андреевич (1792— 1878), поэт, критик, мемуарист.
Родился 23 июля 1792 г. в Москве. Принадлежал к старинному знатному роду. Большую роль в воспитании юного князя сыграл писатель и историк Н. М. Карамзин, ставший его опекуном после смерти родителей (1807 г.). Благодаря Карамзину Вяземский рано сблизился с кругом литераторов.
В 1815 г. он стал одним из создателей «Арзамасского общества безвестных людей» (литературный кружок «Арзамас»), объединившего в своих рядах В. А. Жуковского, К. Н. Батюшкова, Д. В. Давыдова, С. С. Уварова и других стихотворцев, где Вяземского в шутку нарекли Асмодеем (князь демонов).
Раньше многих Вяземский угадал гениальное дарование в самом юном «арзамасце» — А. С. Пушкине. Их дружба длилась двадцать лет, до смерти поэта.
В стихах Вяземского конца 10-х гг. XIX в. преобладали жанры элегии и дружеского послания («Негодование», «Первый снег», «Уныние», «Послание Тургеневу с пирогом»), характерные для поэзии пушкинского круга. Отличительной особенностью его поэтической индивидуальности явилось стремление к точности и афористичности мысли, в жертву которому подчас приносились гармония и лёгкость слога.
С началом Отечественной войны 1812 г. Вяземский вступил в ополчение, участвовал в Бородинском сражении. С 1918 по 1921 г. служил в Варшаве чиновником дипломатического ведомства. Был отстранён от службы за оппозиционные взгляды, однако в тайные организации революционеров никогда не входил.
Один из литературоведов назвал этого писателя «декабристом без декабря». Глубоко скептическое настроение Вяземского после расправы над декабристами выразилось в сатирическом стихотворении «Русский бог» (1828 г.), распространявшемся в списках.
Поворотным моментом в жизни Вяземского стала гибель Пушкина, явившаяся для него глубоким потрясением (стихотворение «На память», 1837 г.).
В конце 50-х гг., с началом царствования Александра II, Вяземский значительно продвинулся по служебной лестнице. Товарищ министра просвещения, глава цензурного ведомства, член Государственного совета, сенатор, он вращался в придворных кругах, был вхож в царскую семью. Однако всегда сохранял внутреннюю независимость.
Несмотря на успешную карьеру, в нём нарастал внутренний разлад с современностью. С годами он всё больше идеализировал эпоху своей молодости, всё острее чувствовал связь с ушедшим поколением (стихотворения «Поминки», «Все сверстники мои давно уж на покое…», «Друзьям».).
На склоне лет Пётр Андреевич признался в одном из писем: «…Я создан как-то поштучно, и вся жизнь моя шла отрывочно». Большое место в позднем творчестве Вяземского заняли воспоминания — об известных деятелях русской культуры, о «допожарной», «грибоедовской» Москве.
«Записная книжка», которую он вёл с 1813 г. до самой смерти, — бесценная летопись эпохи, зафиксировавшая анекдоты, шутки, свидетельства неименитых современников.
С 1863 г. в основном жил за границей и умер в Баден-Бадене (Германия) 22 ноября 1878 г. Похоронен в Петербурге, в Александро-Невской лавре.

Новые комментарии

Медиа

Последние публикации